Что способен выдержать 12-летний мальчишка, оказавшись один на один перед войной.

Подростком Геннадий Гилевский смог пережить немецкий плен, вырваться на свободу и построить новую жизнь на чужбине. Сейчас ему 96 лет. Сложная и чудесная история его жизни бережно хранится дочерью — Еленой Смолеевской. Она записала каждое слово отца, чтобы передать его правду о Великой Отечественной.

Спецпроект «Первого номера»

Каждое поколение русского народа, сталкиваясь с военными вызовами, проявляет свои лучшие черты: доблесть, смелость, мужество, героизм и безоглядную самоотверженность. Каждое поколение героев словно воссоздаёт и укрепляет дух победителя, истинного защитника Отечества, дух, живущий в каждом русском воине.
Редакция газеты «Первый номер» продолжает патриотический проект «Голоса героев», посвящённый Году защитника Отечества и 80-летию Великой Победы.

Детское предчувствие

Гена с родителями, старшим братом и младшей сестрой в 1941-м жили в Орле. Однажды подростку приснился пожар. Горел дом соседей. Мальчик слышал треск, видел дым, искры и языки пламени, вырывающиеся из окон и щелей обшивки дома. Проснувшись, он был поражён тем, что увидел, ведь раньше Гене никогда не доводилось бывать на пожаре, а во сне всё происходило будто вживую.

Мальчик спросонья побежал с расспросами к матери:

— Мама, правда, что Якунины сгорели?

— Нет. Что ты выдумываешь? — удивилась мать.

— Да я только что видел! — утверждал сын.

Через несколько дней соседка громко барабанила в двери всех квартир общего коридора и что-то кричала. Мать быстро оделась и пошла к колонке. Генка с братом побежали за ней.

На площадке вокруг столба с громкоговорителем стояли жители. По тревожно-размеренному голосу из репродуктора и напряжённым лицам людей стало понятно, что случилось что-то особенное и страшное.

Игра «в войнушку»

— Война! О ней мы знали только из фильмов про Чапая и трактористов с песнями «Броня крепка» и «Три танкиста, три весёлых друга», — признаётся Геннадий Александрович.

Как-то мальчишки услышали из разговора взрослых, что эта война закончится так же быстро, как финская, и немцев победим легко. Просто закидаем шапками.

Так во дворе появилась новая игра — несколько дней ребята сражались на улице, кидаясь друг в друга головными уборами. В ход шли кепки, панамки, тюбетейки. Но если удавалось тайком вытащить из гардероба зимнюю шапку, удар получался самым крепким.

Пожар

Через месяц начались бомбёжки. Вначале ребят не пугала воздушная тревога, и мальчишки были главными зрителями «театра военных действий», с детским любопытством следя за событиями, разворачивающимися в ночном небе. Было интересно наблюдать, как наши прожектора нащупывали и высвечивали вражеские самолёты, вели их по тёмному небу, а зенитные орудия стреляли по ним.

Несмотря на материнские запреты, братья охотились за осколками снарядов, собирали целые коллекции разных форм и размеров. Больше всего ценились синие или красные с золотым отливом.

От очередного вражеского обстрела зажигательными бомбами выгорел соседний порядок. Пока люди прятались в подвале, бомбы с диким воем падали вниз, тяжело ухали взрывы. За этими сводящими скулы душераздирающими звуками не было слышно ни гула, ни треска пожара. А как вышли на свет, ахнули: вместо домов и деревьев — обугленные головешки и груды пепла. Сгорел и дом Якуниных.

Бомба

Несколько дней «образовалось» затишье, жили без бомбёжек и артобстрелов. Было тепло, стоял конец августа. Мальчишки из соседних частных домов во время каникул собирались группой по пять-шесть человек и гнали коров пасти на луг.
— Там было подходящее место для пастбища и вольных игр, — рассказывает Геннадий Александрович. — Мы стреляли из рогаток, играли в камешки или в карты на щелбаны.

В этот раз всё шло как обычно, пока один из ребят не обнаружил за кустом большущую бомбу, торчащую из откоса. Мальчишки обрадовались, хотели её вытащить из земли, но она крепко засела. Даже раскачать не удалось. Витька уселся на неё верхом, бомба была тёплая — за день нагрелась на солнце. Санёк вытащил из кармана мел и стал писать ругательные слова на крыльях стабилизатора. Все загалдели, каждый тоже хотел что-нибудь добавить или нарисовать.

Неделю юнцы продолжали в том же духе, разрисовывали, играли на ней, но однажды вечером, возвращаясь домой, уговорились, что завтра обязательно раскрутят её и достанут порох.

Следующее утро было пасмурным, ночью прошёл дождь. Бомба чернела в траве мокрая и холодная. Все сразу кинулись к ней. Мальчишки стали откручивать взрыватель, но он не поддавался. Они вытащили молотки и решили сбить окалину, колотя по корпусу и крыльям.

Гена в тот момент вдруг сказал:

— Погодите, надо отвести коров. — Взял хворостину и погнал их на другой конец луга.

До сих пор Геннадий Александрович не может объяснить, что толкнуло его позаботиться о чужих животных. Не успел мальчик пересечь и половины лужайки, как волна спрессованного воздуха сбила его с ног, а из ушей потекло что-то тёплое. Посмотрел назад — ни бомбы, ни товарищей не было. Несколько минут он лежал оглушённый, потом побрёл домой, то и дело натыкаясь взглядом на «осколки». Они были повсюду. Это были части человеческих тел.

Оккупация

Осенью пришли немцы и установили свои порядки. Открыли комендатуру, расклеили по улицам прокламации, обещая счастливую жизнь полицаям и людям, которые пожелают работать на Германию. Назначили награду за выдачу евреев и коммунистов. Организовали перепись населения и установили комендантский час. Заняли лучшие квартиры, оставив в распоряжении хозяев «закуток», угол в кладовой.

— Они вели себя как дома, — вспоминает Геннадий Александрович. — По вечерам фрицы собирались большой компанией, заводили наш граммофон, играли в карты, горланили песни.

Правда, скоро засобирались. Но Орёл ждала новая волна немецкой оккупации. И чем злее становились русские морозы, тем яростнее вёл себя фашист.

Голод

Оккупированных больше холода мучил голод.

— Мать ходила по деревням выменивать наши вещи на продукты, — продолжает рассказ Геннадий Александрович. — Я, как старший — уже 13 лет, тоже ходил с ней и при удачном обмене помогал нести мешок.

Иногда немного съестного можно было раздобыть на скотобойне. Фрицы решили выдавать в одни руки по небольшому куску требухи. Могла достаться часть рубца или кишки. Ливер они оставляли себе.

Жители окрестных домов выстраивались в длинную очередь. Один немец-раздатчик педантично соблюдал правило и аккуратно отдавал каждому человеку установленную порцию. Другой, толстый, с красной мордой, разбрасывал с крыльца куски разной величины прямо на землю, как собакам. Кричал «руссиш швайнэ» и хохотал, находя развлечение в толкотне, когда голодные люди бросались подбирать его подачки.

Лагерь

— Когда зима закончилась, нас, подростков, стали гонять на земляные работы. Через некоторое время нашу группу погрузили в телячий вагон и повезли. Мы думали, что в Германию, — вспоминает Геннадий Александрович. — Но первый раз нас высадили на станции Новозыбково (Брянская область. — Прим. ред.). Там пленные проработали всего неделю, и снова — поезд, вагоны, передвижение под конвоем дальше. Следующая остановка была в Гомеле.

Невольников стали водить на разбор разрушенных зданий. Кирпичи надо было собирать в одну кучу, металлические детали — в другую, стекло — в третью. Дни сливались в сплошную череду. Завтрак, работа, ужин, вечерние собрания с докладом заместителя начальника лагеря о достижениях немецкой армии. Некоторое разнообразие вносили переезды на поезде.

— В новом месте назначения, в большом лагере, устроенном в Бобруйске, нас разделили на группы по 50 человек и конвоировали к тому или другому особняку или дому. Мы вывозили мусор, разбирали паркет, печи, камины, аккуратно отделяя каждую плиточку и очищая её от остатков глины или цемента. Взрослых крепких мужчин направляли на более тяжёлые работы — они снимали ворота, разбивали стены, грузили кирпич или камень в вагоны, — детально повествует Гилевский. — А всего в лагере было человек 300. Кроме нас, подростков, здесь держали пленных солдат и мирное население.

Побег

Геннадий каждый день думал о побеге. И вот однажды ему и ещё троим ребятам представился счастливый случай.

Дорога к месту работы проходила вдоль давно не крашенных заборов и стен сараев. Все двери и ворота были наглухо заперты, и лишь одна синяя калитка, которую Гена давно приметил, была всегда немного приоткрыта.

Однажды утром на землю опустился такой сильный туман, что ничего не было видно на расстоянии трёх метров. Сквозь него окрестные дома и столбы казались ужасно огромными. На работу пленных погнали знакомой дорогой, и, едва приблизившись к той синей калитке, ребята подали друг другу условный сигнал и незаметно юркнули во двор. Первую минуту старались двигаться бесшумно, а потом припустили огородами всё дальше и дальше, перемахивая через плетни.

— Мы бежали сломя голову, а сзади слышался топот ног, — рассказывает Гилевский. — Наконец, задыхаясь, все упали за очередной изгородью и больше не могли встать. Нам удалось скрыться от преследователей.

Партизаны

Всю осень 1943-го малый, но смелый отряд беглецов скитался по белорусской земле, чудом выживая при встречах с немцем. Ребята думали найти дорогу домой, в Орёл, но больше мечтали вступить в партизанский отряд — мстить врагу.

И в каждой новой деревне, посёлке всё спрашивали у местных: «Где бы найти партизан?»

И вот наконец в местечке Зубаревичи (деревня в Могилёвской области. — Прим. ред.) мальчишки встретились с отрядом партизан. Как раз они набирали новобранцев. Подростки искренне надеялись попасть в их число. Но командир Щербич отправил мальчишек домой, выдав предварительно каждому справки о пребывании в зоне партизанских действий.

Чужая родина

Только через пару месяцев Гена добрался до Орла, правда, уже не в компании. На одной из железнодорожных станций мальчишку заметил патруль и высадил на незнакомом полустанке. Так парень отстал от своих ребят и домой добирался в одиночку.

Родной дом был виден издалека. Подошёл ближе — до боли знакомое крыльцо занесено снегом. Гена дёрнул дверь — заколочено.

Соседи поведали страшные подробности. Мать схоронили. (Отец был репрессирован ещё до войны и сгинул в лагерях.) Младшая сестрёнка Светланка у родственницы, а брат Лёвушка пропал.

НЛМЗ

И что теперь? Раньше была цель — вернуться домой. Вдруг осиротев, Генка не мог ни на минуту остаться в родном когда-то месте.

Жизнь привела его на станцию Казинка. Ходил по чужой земле, присматриваясь, есть ли ему тут место.

И вдруг что-то знакомое мелькнуло в лице прохожего. Пошёл за ним следом, пригляделся, точно: Лёвка! Обрадовался, побежал к нему, схватил за руку. Тот, как зверёк, стал вырываться. Но скоро признал родного человека.

Братьям вместе удалось найти сестру Светлану, а в новом для себя городе Липецке — обустроиться. Оба пошли учиться в ремесленное училище. На практику ребят отправили в ремонтно-механический цех Новолипецкого завода.

— Мы с Лёвкой жили в бараке, где в комнате размещалось по 30 человек, — говорит Геннадий Александрович. — С утра до вечера учились, работали, а ночью, бывало, тоже стучат, зовут: «Ребята! Вставайте! Вагоны пришли, нужно срочно разгружать! Нужна ваша помощь!» Одевались, бежали долбить замёрзшую руду. Утром снова на работу. Было тяжело, но с нами был Павка Корчагин. На заводе руда превращалась в сталь. Мы закалялись вместе с ней.

Победа

Весной 1945-го в полную силу зацвели сады. Скоро лето! Дни становились тёплыми, вечера долгими… Вспомнилось беззаботное детство — предвкушение каникул, речка и луг. Вдруг ранним утром 5 мая повсюду стучат в двери и окна: «Ребята, вставайте! Наши Берлин взяли! Гитлер капут! Конец войне!»

— Мы радостно вскочили, побежали на площадь, там уже был митинг, собрался народ. Все радовались, обнимались — знакомые и не знакомые, поздравляли друг друга. Бросали шапки вверх, ликуя, кричали «ура», — завершает свой рассказ Геннадий Александрович Гилевский. — А 9 мая Германия подписала договор о безоговорочной капитуляции. Началась мирная жизнь.

Построить жизнь

40 лет своей жизни Геннадий Александрович посвятил стройкам Липецка. С 1971 по 1988 год работал главным механиком треста «Жилстрой». При его участии построены больница НЛМК, грязелечебница, бассейн «Спартак», театр драмы имени Толстого, корпуса педагогического и политехнического университетов.

Вместе с вами

Приглашаем липчан, желающих рассказать о боевом пути своих родственников, зачитать фронтовые письма героев Великой Отечественной войны, бережно сохранённые в семейном архиве. Также в рамках проекта мы встретимся с героями сегодняшних дней — участниками специальной военной операции. Короткие аудио-фрагменты наших интервью будут доступны для прослушивания на странице «Первого номера» во «ВКонтакте» и в разделе «Проекты» на нашем сайте. Страница проекта «Голоса героев».
Заявку можно оставить через сообщения в наше сообщество во «ВКонтакте». Или прислать на e-mail: GAZETA1N@YANDEX.RU.
Цель проекта — цикл тематических материалов, серия аудиоподкастов, а также карта боевых действий, на которой будут отмечены места, где воевали липчане — герои публикаций.

Текст: Елена Красилова
Фото: Елена Мамцева и из архива героя
Видео: Елена Мамцева