Когда приезжаю в Минск, понимаю: я дома. Всё, некуда больше ехать.

У Беларуси не было своего Гоголя, который, как про украинскую ночь, написал бы о Минске: «Знаете ли вы Минск? Нет, вы не знаете Минска». Я, конечно, не Гоголь и даже не Янка Купала, но Минск люблю настолько, что, если бы меня спросили, где бы я хотела жить и даже умереть, ответила бы: «В Минске — лучшем месте на Земле». Это он, город моего детства, как настоящий добрый друг, с тех самых пор мало изменился, разве только стал теперь чётче и понятнее. Это он снится мне, подсвеченный светом зелёной листвы своих парков, прогретый не палящим, а сдержанным, мягким солнцем. Он касается щёк лёгким ветерком утренних улиц, завивает волосы свежей прохладой и приятно путает мысли. Он встречает меня своими добрыми людьми, каких я не знала нигде и никогда больше. Это ему, приезжая из России и видя городские «ворота» на привокзальной площади, я говорю «здравствуй», совсем как человеку.

Историческая справка 

В этом году Союзному государству (Саюзная дзяржава) Беларуси и России исполняется 25 лет. Первым шагом к созданию этого интеграционного проекта стало подписание «Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Республикой Беларусь» в феврале 1995 года. Договор вступил в силу 11 августа 1995 года.

26 мая 1995-го произошло ещё одно знаковое событие в жизни двух суверенных государств: на границе Смоленской и Витебской областей убрали единственный пограничный столб и демонтировали шлагбаум. На месте снятого таможенного поста посадили берёзу. Она стала символом единения двух стран – в наши дни уже во всех сферах: от культуры до производства, от использования природных ресурсов до освоения космоса.

За 25 лет Россия и Белоруссия смогли реализовать единые таможенное пространство и зону свободной торговли в рамках ЕАЭС. Граждане стран получили возможность пересекать границу по внутренним документам и находиться в соседней стране без визы до 90 дней. Их права уравняли при получении образовательных, медицинских, социальных услуг, трудоустройстве, открытии бизнеса.

К России — с любовью

В стране Синеокой (так называют Беларусь) к русским отношение уважительное. Все здесь осознают, что Беларусь была и есть западный бастион России. Враг с запада всегда шёл на Россию через Беларусь. У нас не идентичные, но схожие культуры. Общая история, пусть даже когда-то Беларусь и была частью Великого княжества Литовского. У нас похожая ментальность, пускай у белорусов нет имперского сознания, как у русских. А самое главное, Беларусь никогда не предавала Россию.

Все белорусы (клиническое меньшинство не берём во внимание) искренне говорят, что Россия — великая страна. Кто-то считает, что мы сказочно богаты, и уважение к русским в таком случае эквивалентно уважению к платёжеспособности.

— Нам показывают по ТВ, что у вас всех зарплата — 2 000 долларов (около 160 000 рублей по сегодняшнему курсу. — Прим. автора), — заявляют минчане.

Этот миф о нас столь живуч в Синеокой, что от частого употребления стал почти истиной в головах белорусов.

— Вы из России, вас по говору слышно, у вас акцент московский, — говорят мне всюду, стоит только произнести пару слов. А дальше — интереснее. — Белорусы вообще добрые, но не забывайте, что воришки помнят своё призвание… — И потом, переходя на конфиденциальный шёпот: — Не говорите никому, что вы из России, а то вас ограбят.

Понимая, что нет в мире совершенства, и благодарная за предупреждение, я стараюсь специально не декларировать своё происхождение, но не помогает: русских здесь узнают с порога. Так, на пороге главного храма Минска — Собора в честь сошествия святого Духа — ко мне обратился дедушка с просьбой помочь. Побирающихся на белорусских улицах нет, но здесь — храм. Дедушка говорил по-белорусски. Я с детства слышала и хорошо понимаю белорусскую речь, только белорусские рубли у меня почти закончились, потому что в тот день я уезжала домой.

— А вы дайте российские, мы обменяем! — не сплоховал дедушка.

С обменом денег в Минске и впрямь проблем нет: во всех крупных магазинах стоят обменники, также российские рубли в белорусские вам переведут в любом банке, на железнодорожном вокзале, в аэропорту. Подаю дедуле нашу купюру. Он улыбается, лицо искрится лукавыми морщинками:

— Дайте ещё, я у вас видел… Россия же — щедрая душа.

По-братски, по-соседски

Однажды случилось, что я зашла в троллейбус, но увидела поздно, что привычного для белорусского транспорта компостера в нём нет. Это был троллейбус пригородного маршрута. Оценив мою растерянность перед надвигающимся кондуктором, вошедшая со мной девушка быстро сказала: «Я заплачу за вас, тут дёшево». Мелочь, а приятно. Также приятна была скидка в зоомагазине. Покупала товары для кота, коих в силу санкций мы лишены, а в Беларуси кое-что ещё можно купить. Как ни крути, центр Европы. Продавец сначала удивилась, зачем мне так много кошачьих средств, а потом сделала скидку со словами: «Для соседей!»

Помню, как застыла перед табло в минском метро, слегка запутанная белорусскими названиями, и тут же передо мной, как из ларца, вырос молодой человек: «Вам помочь? Куда?» Хотя я не просила о помощи. А официантки в синих цветочных веночках из ресторана национальной кухни «Васильки», которые встречают в дверях, здороваясь с каждым, а после ужина/обеда/завтрака, основанных на книге «История белорусской кухни», всегда спросят: «Всё ли вам понравилось?» Возможно, это прописано в этическом кодексе заведения. Но человек, посидев в «Васильках» около настоящих поленниц под соломенными крышами и слушая национальную музыку («Белорусских песняров» наслушаетесь на всю жизнь, гарантирую), отведав «святочныя» порции драников, дымящихся колдунов и сытной мачанки, почувствует от всего этого белорусского хлебосолья и дружелюбия, что он здесь самый дорогой гость и брат, и вообще «жыць добра».

Мова белорусская

Кстати, о белорусском языке — брате нашего русского. Белорусский язык из всех славянских языков наиболее близок к древнерусскому. Все белорусы говорят на русском языке: и между собой, и с детьми, потому что русский наряду с белорусским имеет в республике статус государственного. Но в компаниях люди часто мешают русские и белорусские слова, отвечают по-русски на белорусские вопросы и наоборот. Сами белорусы говорят, что не чувствуют перехода с русского на белорусский, но обижаются, когда их страну называют Белоруссией, а не Беларусью. И мы не будем.

Для меня удивительно, как в сознании белорусов существует  «молоко» и «малако», «вокзал» и одновременно «вакзал» и даже Москва наряду с Масквой.

— Зато не будешь путаться в ударении «звонит» или «звонят». Тебе просто телефануюць, — ответил на моё недомыслие знакомый минчанин.

Всё просто: нужно словно отключить на время русский язык, и белорусская мова сама вольётся тебе в уши. В мои уши она вольётся разве что в деревнях. Минск преимущественно говорит по-русски. А до 1937 года в Белоруссии было вовсе не два, а четыре официальных языка: русский, белорусский, польский и идиш, но об этом чуть позже.

В метрополитене Минска всё-таки заметно некое утеснение русского языка. Если в моём детстве станции объявлялись по-белорусски с непременным дублированием на русский, то теперь вместо русского слова — английский эквивалент. Звучит несколько эклектично, а порой смешно: «Станция „Кастрычницкая“ — „Кастрычницкая“ стэйшэн». По-белорусски «кастрычник» — это октябрь, станция «Октябрьская», значит. Но о русском названии напоминает лишь надпись на одной из стен метро. Здесь не уничтожают советское.

И мусор не бросают

Омерзительное слово «совок» никак не применимо к Беларуси и к Минску в частности. Его муссируют те, кто ненавидит не только свою историю, но в целом — российскую государственность. Ничего советского в минской жизни нет, кроме сталинской архитектуры 1950–1960-х, поднявшей Минск из руин войны, и чувства покоя и защищённости. По минским улицам можно безбоязненно гулять в любое время суток, встречаясь разве что с пересекающимися нарядами милиции. И в метро люди не летают со скоростью бешеных электронов — идут себе спокойно, что вообще не характерно для столиц.

А ещё Беларусь всегда отличала чистота на улицах: мусор убирается быстро и чётко. Ежедневно вижу в любое время тётенек в метро Минска с обычными вязаными вениками, а на улицах — убирающих до 21:00 дяденек в спецодежде.

Приезжих, особенно азиатов, на таких работах не держат: о чистоте города белорусы заботятся сами.
В Минске к природе относятся бережно, как бы сохраняя природный облик города. Это заметно даже в названиях микрорайонов: Уручье («у ручья»), Зелёный луг, Веснянка, Малиновка, Грушевка… Впервые я увидела, что там, где строят дом, все деревья сохраняют, а стволы досками опоясывают, чтобы не повредить техникой. России, конечно, до такого пока далеко. Хотя сами белорусы считают Россию более продвинутой буквально во всём.

В целом же от Беларуси создаётся ощущение какой-то правильной действительности. Однако есть чувство, что эта правильность столь же искренняя, сколь и хрупкая. Особенно хрупкость ощущается, когда, поднявшись на 23-й этаж, на смотровую площадку, предоставляемую гостиницей «Беларусь», видишь центр города в огнях, уютное, мощённое кирпичом Троицкое предместье с перекинутым алым мостиком на Остров слёз, где о погибших в Афганистане плачет ангел, отлитый в металле, плескающиеся отражения разноцветных огней в реке Свислочь. Как в песне, которую мне приходилось неоднократно слышать в Минске: «Ясная, светлая, чистая, нежная, белая Белая Русь. Засветло, затемно, буднично, празднично… Как за тебя я боюсь».

«А евреи здесь в чести»

Так было сказано, правда, о другом городе, но фраза кажется органичной и для Минска, хотя я и не любитель вымерять мензурками кровь на предмет национальности. Но в Минске чаще всего за короткий промежуток времени мне приходилось слышать, что люди указывают на свою нацпринадлежность, причём без русофобий или антисемитства с той или другой стороны.

До войны в Минске было много евреев. Сейчас, зайдя на Восточное кладбище, где упокоились известные люди республики Беларусь, можно увидеть целые сектора похороненных там евреев.

А пишу я о еврейском вопросе, чтобы рассказать о забавной истории, которая имеет отношение к минским евреям. В довоенном Минске, куда приехала учиться моя родственница, было много темноволосых, курчавых людей, которые собирались на площади в Верхнем городе и громко что-то обсуждали, размахивая руками. Девушка спросила свою мать:

— Как же так, ведь русский язык похож на белорусский, почему же тогда я ни слова не понимаю из того, о чём говорят эти белорусы?

После войны евреев в Минске поуменьшилось. Ещё один отток произошёл в 1990-е. Но по-прежнему этот народ живёт в Минске, не вызывая антисемитских настроений.

На набережной Свислочи я попросила сфотографировать меня прохожего. Он согласился, а напоследок сказал:

— Я еврей. Приходите завтра к нам в синагогу, здесь недалеко.

— А меня пустят?

— Да, только нужно одеться по-другому, — почему-то сказал он, одета я была в соответствии с погодой.

— А я похожа? — задала лукавый вопрос. Надо сказать, что многие национальности принимают меня за свою.

Парень пригляделся:

— Вы не еврейка, но что-то есть…

В синагогу, которая расположена неподалёку и главного православного храма Минска, и католического костёла, зайти времени не осталось, хотя и интересно было бы.

Менеск — Менск — Минск

На гербе Минска изображена Богородица на голубом фоне в сопровождении ангелов и херувимов. Как символ города герб существует с 1591 года, только в настоящее время имеет небесный тон, а раньше был чёрно-белой графикой. Гербовое пространство представляет собой икону Богородицы, которая, согласно преданию, приплыла в Минск по водам Свислочи из разорённого татарами Киева.

Сам же Минск тогда был деревянно-земляной сторожевой крепостью на границе Киевского объединения и назывался Менск или Менеск: от речки Менки, притока реки Немиги, на которой город стоял и стоит. Немига переводится как «неспящая», но сейчас она запрятана глубоко в трубу. Речку в 1970-х углубили, застелили досками, пустили по коллектору и построили станцию метро «Немига».

В Минске движение диггеров — при желании можно даже с этими ребятами пройтись вверх по Немиге: она и по сей день течёт в огромной трубе, и, говорят, вода в ней чистая, но я воздержалась. И без того не люблю носить шапку, а тут ещё земля над головой. Как говорится, успеется.

Минском Менск стал называться в польском варианте произношения: Беларусь входила в состав Польши, когда её в 1793 году присоединила к себе Россия, но правящая верхушка оставалась в то время польской. Белорусский язык, который ближе к древнерусскому, чем современный русский, несмотря на всё, самостоятельным языком не считали, в отличие от польского. А по-польски Менск — Минск. После революции была попытка вернуть старое название, но возникло много других забот и печалей, а потом привыкли. Да и стал Героем полностью разрушенный в войну город будучи Минском. Такое вот лёгкое, короткое название у города с драматичной историей.

«Святую правду знают храмов купола»

В самом центре Минска, на Немиге, в верхнем городе, звучат колокола. Их звон слышится и в нижнем городе, и на площади, где неподалёку с православным мирно соседствует католический храм. Служба транслируется через динамики окрест: её можно послушать возле храма или просто гуляя поблизости. Это главный православный храм Беларуси — кафедральный собор сошествия Святого духа. Белый-белый, строгий, сдержанный и в то же время мягкий в очертаниях, он возвышается над историческим Минском. Как и все православные храмы, его можно сравнить с кораблём, спасающим души в неспокойном житейском море, а ещё — с музыкой: гармоничной, застывшей в идеальной форме и разливающей теплоту по сердцу.

Его судьба непроста. Когда-то на месте собора, на высокой Космодемьянской горе, стоял православный монастырь, который был конфискован польскими властями и передан католическому монастырю несмотря на массовые протесты минчан, объединявшихся в братства против борьбы с унией.

Но случился пожар, прежний монастырь, узурпированный орденом, сгорел, и на его месте католики возвели новый храм в стиле белорусского барокко. Это и есть нынешний Свято-Духов кафедральный собор, который в 1860 году стал-таки православным! Колокол на фронтоне сменила мозаичная икона Богородицы, благословляющей всех, кто смотрит на взмывающий в небо храм и в верхнем городе, и снизу, со Свислочи.

Войдём в главный храм Беларуси. Внутри он выдержан в бело-голубых тонах, росписей настенных мало. Какой-то не помпезный, а камерный и вместе с тем такой, как говорили послы князя Владимира: «не знаем, на небе ли были или на земле». Бывает, что меня приводит сюда что-то по нескольку раз за день. Благо собор открыт до 21:00.

«Ещё раз постою там», — думала, когда случалось быть в центре города, и приходила к чудотворному образу Минской Богородицы, который находится в соборе. Икона была написана, по преданию, святым апостолом Лукой и привезена князем Владимиром из Константинополя в Киев, откуда и приплыла по реке в Минск. Образ Минской Богородицы явил и являет многочисленные чудеса. В Свято-Духовом соборе также покоятся мощи княгини Софии Слуцкой, покровительницы монашества. Есть здесь и образ святого мученика Гавриилы Белостокского, похищенного накануне иудейской Пасхи и «умученного жидами», в том числе и раввином, которые после суда были казнены за свои зверства. Белорусская толерантность простирается лишь до определённых пределов.

Подхожу с записками в свечную лавку собора и слышу непривычное: «Сколько вы пожертвуете?» Прайса на требы здесь нет. Впрочем, так и должно быть. Это личное мнение, которое может не совпадать с общеправославным в России, хотя и у нас есть некоторые храмы, где люди жертвуют посильно на таинства, церковь и требы. Здесь же висит объявление, что на дому священник совершает причастие, соборование и отпевание бесплатно, нужно лишь позаботиться о том, чтобы батюшку доставить до дома того, кто не может быть в храме.

Все языцы

Как уже говорилось, белорусы спокойны к иноверцам. В Минске стоят два знаменитых католических костёла в стиле «готика». Один из них — Воздвижения Святого Креста — вообще в 1930-е оставался единственным действующим храмом Минска. И другой, костёл Святых Симеона и Елены (Сымона и Алены — по-белорусски, а в народе — Красный костёл), привлекает внимание всякого своими витражами, дивной кованой дверью с ручками в виде ветвей дерева, за которые надо хорошо ухватиться, приложить немало усилий, чтобы открыть тяжёлые створки и попасть внутрь. Служба здесь идёт на белорусском языке, но некоторые молитвы читаются по-латыни.

Католический храм мне кажется менее строгим, чем православные. Сидит себе народ на скамеечках, молится. В костёле находится полномасштабная копия Туринской плащаницы. Храм был построен в 1910 году на деньги почётного горожанина Минска председателя минского общества сельского хозяйства Эдуарда Войниловича в память о его рано умерших детях — Семёне и Елене.

Минский артефакт

Говоря о достопримечательностях, напишу о малоизвестном, но интересном артефакте, который многим может не понравится, а может, кого-то, наоборот, заинтересует.

В самом центре Минска, в сквере, рядом с фонтаном XIX века, стоит удивительной красоты «панский» домик. Это общественный туалет. С ним связана легенда: домик — ответ одного белорусского чиновника на обиду, нанесённую ему польским высокопоставленным паном.

Оба они, проведя время с чувством в ресторане, ждали извозчика. Белорус уронил серебряный рубль и стал его искать, а поляк решил ему помочь: зажёг десятирублёвку и подсветил. Белоруса это покоробило, но он смолчал. Однако вскоре он стал подрядчиком на строительстве городского сквера, где поставил туалет — точную копию замка польского пана. Пан, понятное дело, ничего не зная, пригласил к себе в замок на осеннюю охоту минскую знать. Там-то чиновники с удивлением увидели знакомый домик, только очень большой.

Батька всех перамог (победил)

Коль речь зашла о чиновниках, как тут не сказать о президенте. Его здесь много, он бесспорный лидер нации и, я бы сказала, вождь. Даже выходя из метро, можно увидеть огромный экран с выступающим Александром Лукашенко.

Он не воспринимается в Беларуси как отдельный материк, он батька, кровь от крови их, белорусский. И хотя в Александра Григорьевича и было гряземетание в 2020 году и ранее, сейчас белорусы пришли в себя, особенно после событий у южного соседа — Украины.

Иных привели в это спокойное состояние. Однажды мой родственник гулял с собакой и разговорился с парнем, который тоже вывел на прогулку свою животинку:

— Ваш собак? — спрашивает парень. Собака в белорусском языке мужского рода.

— Мой.

— А я вот давно не гулял со своим, 14 суток отсидел недавно.

— За что тебя, сынок?

— Да в Телеграме написали: пригласили погулять на улицу большой толпой (это было после протестов в Беларуси в 2020 году. — Прим. автора).

— Ага, пригласили погулять толпой, повалить скамейки, разбить стёкла магазинов?..

Посмеялись по-доброму. А вообще, в Минске батьку несколько побаиваются. Даже если не станешь убирать вокруг дома, будешь бросать мусор — штраф.

Даже занятия спортом здесь пропагандируются на государственном уровне: минчане говорят, что Лукашенко пообещал «ноги повыдирать» тем, кто будет игнорировать спорт, потому как построил множество спортивных сооружений.

В стране существует смертная казнь, и от этого у меня, не собирающейся безобразничать, и то невольный холодок где-то появляется. Да, и Лукашенко говорит о том, что у Беларуси лучший КГБ в мире. Слава Богу, я смогла оценить лишь здание КГБ/МВД, стоящее на проспекте Независимости, архитектурно похожее на театр с лепниной в стиле двух средневековых орденов. До сих пор в Минске действует тюрьма на улице Володарского, где когда-то сидел Дзержинский и был единственным в её истории человеком, который оттуда сбежал.

Лукашенко уже не считается последним диктатором в Европе и по поводу своего «диктаторства» даже любит пошутить: «Ну вот, приехали вы в диктатуру…» Я особенного диктата не заметила. А белорусы уже привыкли, что гражданские права человек может иметь только в том случае, если он исполняет гражданские обязанности. Словом, если ведёшь себя нормально, то в Беларуси жить хорошо.

«Сюда мы с тобой непременно должны однажды вернуться»

Ни безопасность, ни чистота на улицах, ни качество товаров не может сравниться с главной достопримечательностью Минска — его людьми. Для меня остаётся необъяснимым: почему никакие размежевания, реформы и катаклизмы, никакой сволочизм времени не испортили минчан?

Конечно, Минск не вся Беларусь, но он её сердце и камертон. И есть в центре Минска памятник: колесо, перепоясанное белорусским рушником. Памятник символизирует единство всех белорусов, где бы они ни жили. Поэтому по минчанам можно говорить и о людях страны в целом. Я убеждена, что доброта, человечность здесь устоят, потому что это свойства белорусов. С Минском я всегда прощаюсь, как с другом, но тихо говорю по-русски и по-белорусски «до свиданья» и «да пабачэння». Я обязательно к тебе приеду, Минск.

Текст и фото: Светлана Чеботарёва