Жизнь каждого человека — уникальный опыт, единственный. Но есть люди, которые не устремлены на самих себя. Они вживаются в других людей, и это вчувствование определяет значение и смысл их жизни. Они — актёры.

Биография

Дмитрий Алексеевич Фролов родился 10 апреля 1975 года в Липецке. Учился в школе № 15. Занимался в драматическом кружке Елены и Владимира Дель в городском Дворце пионеров. Позже участник молодёжного театра при ДК НЛМК. Участвовал в контртеррористической операции в Чечне (вторая чеченская война).

Окончил ЛГПУ имени Семёнова-Тян-Шанского.

В Липецком драматическом театре (на Соколе) служит с 2005 года. Награждён почётными грамотами управления и департамента культуры, благодарственным письмом администрации Липецка.

Жизнь моя, театр

— Дмитрий Алексеевич, когда говорят о полноте жизни, то вопрос «нравится ли вам ваша профессия?» не задают, поскольку обычно она и есть главное дело жизни. Вы даже своё 50-летие в этом году отметили на сцене и в кругу коллег. Это говорит как минимум о том, что труд ваш имеет осмысленный характер и приносит моральное удовлетворение. Я не ошибаюсь?

— Ошибки нет. Я люблю свою профессию. Не представляю себя без неё, хотя для меня не составляет труда взять метлу в руки или испечь пироги, например. Но сцена… Когда была пандемия, все дома сидели, так мы стихи читали, песни пели и выкладывали в Сеть и друг другу. Не потому, что боялся, что меня забудут. А потому, что у меня нутро требует этого. Но труд наш каторжный. Как, впрочем, сложна и любая работа. Но, подчёркиваю, на сцене у артиста театра задействована и психофизика, и физика, и психология. Устаёшь не только морально, но и физически.

А главное то, что человек живёт кусочек личной жизнью от рождения до того момента, пока не ступил на дорожку актёрского мастерства. Всё. Дальше он практически живёт жизнями своих персонажей. Я живу чужими жизнями. Вот утром сегодня пью кофе дома, смотрю телевизор. Ко мне подходит сестра, задаёт какой-то вопрос. И я ни с того ни с сего отвечаю ей репликой Васкова. Да, сегодня премьера спектакля «Зори» 12+ по пьесе Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» 12+, сегодня зритель. Да, я хочу, наверное, на 99% и в жизни своей быть похожим на своего персонажа, старшину Васкова. Но я ответил ей автоматически, без задней мысли, ни в какой образ не входил. То есть театр настолько поглощает всё в тебе, и эти роли-жизни расширяют собственное бытие.

«Мои университеты»

— Тогда спрошу, как вы дошли до жизни такой? Ведь судьбу с театром связывать не планировали и свою деятельность начали с весьма непубличных, далёких от театральных подмостков, профессий.

— Мне было 7 лет. На улице Ленина тогда находился Дом пионеров, оттуда к нам в школу пришли педагоги и предложили заниматься в театральном кружке. А меня в детстве родители куда только не отдавали — через 3–4 дня я снова гонял на улице. В кружок этот пошёл просто так, можно сказать, в шутку, не веря в собственные силы. Но получилось так, что одна репетиция, вторая, третья — всё потихонечку завертелось, закрутилось. И я настолько слился с этим кружком, что у меня даже в мыслях не было оставлять его. Сильно был расстроен, чуть не до депрессии, когда наш руководитель уехал из Липецка и распустил нас. Я тогда учился в 7-м классе, и было ощущение, что кусок моей жизни взяли и выкинули в мусор.
Мой старший брат занимался в народном молодёжном театре при ДК НЛМК. Он позвал меня с собой, так я там и остался. Параллельно с работой занят был в спектаклях.

Первое образование моё после школы — повар-кулинар, окончил с красным дипломом соответствующее заведение. Но, поработав полгода, понял, что мне не дано то, чего хотел. А мечтал я работать коком на лайнере. Поэтому пошёл то на одну работу, то на другую: и курьером работал, и на стройке, и продавцом, и опять пекарем… Но после работы я, в любом случае, шёл на репетиции. Мы готовили спектакли, огромные городские мероприятия, всё было строго. И вот с тех пор я в театре уже 43 года.

— Это был серьёзный, хотя и полупрофессиональный театр. А как вы оказались в драматическом театре на Соколе?

— Когда пришёл из армии, то опять же вернулся под крышу ДК НЛМК. Шёл какой-то фестиваль межрегиональный, где мы показывали «Скупого рыцаря» Пушкина. И получилось так, что заметили Игоря Коробова, нашего режиссёра, и меня. Пригласили работать в театр на Соколе, это было в 2003 году.

Директор театра, тогда им был Владимир Александрович Кравченко, заставил меня получить высшее образование. Я окончил Институт культуры и искусства ЛГПУ, отделение народно-художественного творчества по специальности «фольклор».

Там учился ансамблевому, народному пению. А так-то я, как говорит Васков в спектакле, «медведь-то глухоманный» был. Помимо вуза, мне очень много дали занятия с оперной певицей Лилией Александровной Мартыновой, которая у нас работала, сейчас она ушла из жизни. Так вот, она была в шоке, когда узнала, что я поступил на такое отделение. Потому что было время, когда меня ввели в массовку спектакля «Ханума», где нужно было петь. А звуков я не слышал. Она говорила: «Димочка, спойте эту ноту», я отвечал: «Лилия Александровна, поищите её у меня».

Или никогда не забуду, когда мы выпускали спектакль «Труффальдино из Бергамо», где я играю Флориндо Аретузи и пою арию. Репетируем, я ползаю по звукам, где-то в горле ещё запершило… Словом, разругались мы немножко с Лилией Александровной. И она декламирующим тоном говорит: «Слышь ты, деревенский певчишка! Я тебя породила, я тебя и убью! Иди вон из класса и забудь про эту роль! Больше ко мне на занятия не приходи!» Я бросаю в ответ: «С превеликим удовольствием». И только касаюсь двери, слышу: «Завтра в одиннадцать у тебя вокал, и попробуй мне не приди!» Шикарный она была педагог, побольше бы таких на белом свете.

Почти как Хоботовы

— Бытует мнение, что играть что-то взрослые люди могут только в том случае, если они сами счастливы. Вы счастливый человек?

— Да, могу сказать, что я счастливый человек. Судьба подарила мне встречи с замечательными людьми. Она дала мне и личное счастье — замечательную жену, прекрасного сына. Мне говорили, что я вечный одинокий волк, но я знал, что женюсь тогда, когда судьба подкинет моё счастье. И вот к нам в театр пришла молодая актриса, и мы поженились. А потом судьба подбросила другой сюрприз: мы развелись. В любом случае, до сих пор общаемся, хотя у неё муж второй и ребёнок в том браке. Сын ко мне приезжает, я езжу к нему в Петербург. Всё в порядке: мы уже 10 лет в разводе, но бывшая жена до сих пор мне звонит. Я ей говорю: «Кусакина, ты давно замужем, что меня допекаешь?» Отвечает: «Фролов, ты от меня никогда не избавишься».

Сейчас мы едем в Петербург от СТД с коллегой, я сыну написал, что, может быть, увидимся. Так бывшая супруга мне письмо чуть ли не на 48 листов прислала, обвиняя в том, какой я нехороший человек, потому что она узнаёт последней о моём приезде. И почему я останавливаюсь не у них, а в гостинице? И вообще, теперь ей надо перестраивать рабочее время, чтобы мы увиделись. Похоже на коллизию фильма «Покровские ворота», где Лев Евгеньевич Хоботов не может освободиться от опеки Маргариты Павловны после развода с ней и её замужества.

Военная роль

— Дмитрий Алексеевич, в премьерном спектакле этого года «Зори» вы играете роль Васкова. Но, как поётся, «и в жизни солдаты мы».

— Я участвовал во второй чеченской войне. Призвали в армию в 2001 году, так оказался на фронте санинструктором. В нашем театре много спектаклей о войне, но не о чеченской, хотя суть одна у всех войн: добро борется со злом. В войне ничего хорошего нет, потому что это всегда смерть. Там, дай боже, в ружьё и по окопам, если нападение на заставу. А здесь мы играем историю. Но само понимание и прочуствование на себе слова «война» заставляет тебя и двигаться по-другому, и видеть, и относиться к этой истории иначе. Я не то, что горжусь, а восхищаюсь теми людьми, которые прошли Великую Отечественную войну. Своим дедом, пропавшим без вести, которого мы потом нашли в погибших, дорожу. И это тоже очень помогает проживать жизни тех фронтовиков на сцене.

По совместительству, с душой

— Причудливые узоры человеческой судьбы привели вас в детскую режиссуру. Вы же ещё в школе ставите спектакли?

— Ну, я не считаю себя натурально гениальным режиссёром, но мне интересно работать параллельно с театром в 29-й школе, где я уже с 2013 года ставлю спектакли. Тоже пришёл в школу случайно, не имея никакого опыта работы с детьми, а сейчас у меня уже 12 лет педагогического стажа. Выпускаю два одноактовых спектакля в год. Например, сделали «Золушку на современный лад» для старших классов, а для малышей — «Радужную фею», «Снежную королеву», «Волшебную шишку».

Второй год делаю со старшеклассниками «А зори здесь тихие», в прошлом году поставили спектакль о блокаде «Я не хочу умирать». Объяснять детям войну — задача не из простых. Иногда даёшь факты истории, а они начинают веселиться. Объясняю роль ученику (спектакль о детском концлагере-распределителе): вот ты говоришь, что «вы с мамой поедете на Волгу, наловите рыбы, потом мама» — у тебя многоточие стоит — и текст дальше: «они убили её». Дети сейчас относятся к смерти по-другому. Они знают, слово «убийство», но не понимают, насколько страшна потеря близкого или любимого человека. Насколько страшна потеря даже соседа. А те, кто у меня уже давно занимаются, относятся к этому иначе. Я и родителей приглашаю на репетиции. Говорю им, сейчас много информации, документалистики в интернете. Не надо никуда бежать, сядьте с детьми, посмотрите, если что-то не поймёте, вместе обсудим. У меня был взрослый один человек, который не верил, что во время блокады Ленинграда есть стало нечего, кошек, собак, крыс ловили, людей ели. А он на меня смотрит удивлённо: «Хватит шутить». Я говорю, ребята, читайте, учите историю.

Но я радуюсь, что молодёжь сейчас тянется к театру, и он их меняет — постепенно люди начинают более осмысленно жить.

Просто служить

— Можете ли вы представить ситуацию «театр без зрителей»? Будете ли вы тогда играть, если это станет явью?

— Я прихожу в театр служить. Это простая логика, но она и высшая для артиста: актёр без зрителя — никто, а театр без публики — ничто. Я выкладываюсь на сцене весь, полностью. Иначе мне нечего делать в этой игре или я буду обманывать зрителя. Но я даже своим детям говорю: себя ты можешь не уважать, но не тех, кто пришёл в зал. Их не уважать нельзя. Поэтому я и служу зрителям. Если не будет зрителя, кому я буду служить?

Текст: Светлана Чеботарёва
Фото: Сергей Паршин