Уйти на фронт, чтобы найти себя, или История перерождения Станислава Ведринцева.
Отец пятерых детей, поэт, член Союза писателей России — так представляется Станислав Ведринцев в начале интервью. Так его объявляют зрителям перед выступлениями. Но всё больше тех, кто узнаёт и запоминает липчанина по позывному «Поэт». Станислав Ведринцев — действующий участник СВО.
Други мои
Из первого ряда зрительного зала выходит на сцену рослый мужчина. Неспешная походка, окладистая борода, добродушный открытый взгляд светло-голубых глаз. Первое впечатление — васнецовский богатырь. Только вместо доспехов — камуфляж.
Проникновенно, без бравады читает несколько стихотворений. Зрители не сразу отпускают Станислава со сцены, задерживают аплодисментами.
— Смотрите, сколько ребят сегодня специально пришли послушать бойца с позывным «Поэт», — отвечает на мой незаданный вопрос один из организаторов творческого вечера в Есенинке. — Мы сами поражаемся.
— И меня поначалу удивляло, что молодые совсем пацаны всерьёз вникают, слушают так, словно голодному дали еды, — после выступления делится Станислав. — В такой момент я понимаю, значит, не зря эти встречи, не зря мой человеческий и боевой опыт, который я передаю через стихи.
На этом интервью заканчивается. Поэта окружают слушатели, он охотно пожимает незнакомые руки. Чужие люди за час стали близкими. Потому что сроднились чувствами… Это как после первого боя далёкие прежде парни становятся навсегда боевыми братьями.
Сам Станислав всех, ставших родными, называет «други мои!».
Книга опыта
Настоящий большой разговор со Станиславом Ведринцевым смог состояться только на следующий день. Двух часов беседы оказалось мало. И в то же время она так много в себя вместила, сколько с трудом способен выдержать газетный разворот.
Большее вместила книга — изданный в начале года сборник стихов «Позывной «Поэт» (12+), куда вошли произведения, написанные Станиславом Ведринцевым незадолго до СВО и во время его службы на передовой. По стихам Ведринцева, складывается ощущение, можно изучать его боевой путь.
— Но это не совсем так, не всё написанное прожито мною лично. Но многое, — подчёркивает Станислав.
Горловская Мадонна
27 июля 2014 года мир облетела фотография погибшей во время обстрела Горловки молодой мамы, обнимающей десятимесячную дочурку. Кристину Жук мир окрестил горловской Мадонной, пытающейся защитить от неминуемой смерти своего ангелочка Кирочку.
— Трагедия тогда только началась, страшных известий приходило всё больше. Ситуация раскручивалась, накалялась. И я уже чувствовал всей душой ужас, в котором оказались люди там, в Донбассе… А в год, когда была объявлена мобилизация, я уже не мог выносить чувства стыда, которое росло во мне с каждым днём. Я, взрослый мужик, сижу дома, суечусь из-за каких-то бытовых вопросов. А там — наши ребята бьются со зверем за жизнь людей, за нашу жизнь, жизнь моей семьи!
Домашний бой
Самым сложным было, нет, не решение идти на СВО, а оторваться от своих, объяснить родителям, жене причины, найти слова для пяти дочерей.
Мать тихо приняла известие, не выдавая боли сердца. Отец две недели бойкотировал сына. Но потом долгий разговор на кухне убедил отца. Он понял, Станислав не передумает.
— Ты же меня сам так воспитал: Родину, семью защищать, родных людей. Там же наши ребята воюют, гибнут. Ну как я могу в стороне стоять?! — объяснял сын отцу. — Это не чужая битва за жизнь, наша, лично моя. А я тут… чай на кухне пью.
Но самый сложный «бой» состоялся с женой. Олеся не понимала, почему Станислав бросает её с дочерьми, младшей из которых всего четыре месяца. Она «штурмовала» мужа то упрёками, то слезами, то уговорами.
— Я обещаю, вернусь. Клянусь тебе! — успокаивал Станислав. И сдержал слово.
До первой пули
Первая командировка на СВО вышла короткой.
— Моя война тогда продлилась всего полтора месяца, — вспоминает Станислав. — Искренне признаюсь: Господа благодарю, что мне не пришлось никого убить. При этом Бог мне за это время решил показать всё и сразу: гибель друзей, близость моей смерти, возвращение к жизни.
Добровольно мобилизованного без опыта срочной службы по причине болячек, мучивших в юности, Станислава Ведринцева отправили на передовую через месяц после заявления в военкомате. Это был октябрь 2022-го.
Назначение дали в 362-й мотострелковый полк, должность — помощник пулемëтчика. Отправке предшествовала короткая учёба. Ситуация на фронте требовала незамедлительных действий — на Сватовском направлении противник готовил масштабное наступление.
— Нас как раз и отправили, чтобы взять в окружение город Сватово. Задача нашего подразделения была усилить стоявший на тот момент на позициях полк. «Цель», «задача» — всё это были для меня тогда просто слова. До первого свиста пули у виска, — делится Ведринцев.
Игра в «Зарницу»
Несколько дней 60 новобранцев добирались до позиции. Первое, чем пришлось заниматься, — «любимым» делом солдат — копать окопы. Но времени оказалось в обрез. До темноты успели углубиться на два штыка. Вокруг стреляют, гремит «Град». А внутри — непривычная пустота и чувство нереальности происходящего.
— Когда ты оказываешься там, неизвестность не пугает, а обескураживает. Позже неизвестность сменяется неизбежностью, — про опыт чувств на передовой говорит Станислав.
В первую ночь уставшие от долгой дороги ребята в полудрёме лежали в своих полуокопах. И тут в темноте Станислав впервые увидел дрон. Ночной разведчик застыл перед бойцом. Станислав вжался в землю, придумывая себе, что обездвиженность способна защитить. Птичка сделала своё дело: срисовала позиции каждого и вернулась к отправителю.
— Я встал, чтобы ноги размять. А по глупости, от неопытности снял c себя броню, каску, когда за пару часов до того лазил на дерево для наблюдения. Да так и не надел всë обратно, — сейчас Ведринцев с улыбкой вспоминает тот день. — Наблюдатель, тоже мне… интересно было посмотреть, как танк выглядит. Я же в «Зарницу» приехал поиграть. И вдруг… слышу выход снаряда из ствола оружия. Не знаю почему, но сразу понял: это по нам.
На адреналине
Свист. Звон. И Станислав плашмя с маху плюхнулся на дно окопчика. Бахнуло совсем рядом. Он чëтко услышал, как над ним просвистели осколки. Лежал лицом вниз, голову закрыв руками. Как учили. Следом второй взрыв. Опять рядом. Тут уже жахнуло по левому плечу, и рука перестала слушаться.
— Думаю, ну всё, «300». Больно было очень. В это время напарник, видимо, со сна кричит: «Держу!» И поливает в пустоту из «калаша». А мины ложатся одна за одной, — погружается в воспоминания Станислав.
Рука на диво ожила. Боец вскочил и побежал в темноту, чтобы найти укрытие получше. На чистом адреналине, без разбора, то и дело врезаясь в деревья, падая, поднимаясь, Стас добежал до блиндажа, не достроенного бойцами, но всё же лучше «полуокопа».
Иисусова молитва
Там уже прятались от снарядов с десяток ребят. Нащупав рядом чью-то броню, Станислав кое-как расправил её, натянул на голову, при этом тарабаня первое, что пришло в страхе, — Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня грешнаго». Вслух ли, про себя ли повторял он спасительные слова, этого Станислав и сейчас не может вспомнить:
— Вот тогда я и понял: «Зарница» закончилась, пришла моя война.
Около часа длился миномётный обстрел. В тот раз Ведринцеву повезло. Боец отделался шумом в ушах и перебитым сухожилием на пальце. Второй большой бой через пару недель «наградил» серьёзной контузией. Станислав слёг с температурой под 40 и давлением за 200.
На контузию наложилась пневмония и прибила бойца к больничной койке на несколько месяцев. Только койки менялись. Подбитого солдата из одного госпиталя отправляли в другой.
— Я уже тогда всё отпустил… всё земное. Ощущение было, что умираю. Но врачи, молодцы, вытащили с того света, — рассказывает Ведринцев.
Ради семьи, Родины и Бога
На этот свет Станислав вернулся другим:
— Словами передать сложно… С одной стороны, чувствуешь, какое это счастье — вернуться домой и обнять дочерей, жену, родителей. С другой — какая благостная сила — познать дыхание Бога, жить молитвой к нему и вместе с ним молиться на поле боя. Бог там очень близко. Вернувшись, понимаешь, именно ради семьи, Родины и Бога ты был там. И точно знаешь, что вернёшься снова.
Вторая командировка
После выздоровления Станислава демобилизовали. Но прошло полгода, и он уехал во вторую командировку. Сейчас занят в штабе. Вроде как неутешительно-нудной работой, но ценной. Он теперь связующая нить меж двух миров — военным и гражданским.
И не только в должностном смысле, но и в творческом.
— Странная, казалось бы, штука, но именно там, на фронте, понял себя, кто я и зачем, — говорит Ведринцев. — И что, в конце концов, возьмёт во мне верх.
Что душе угодно
Стас вырос в семье, где отец был слесарем КИПиА, мама — художником на фабрике «Липецкие узоры».
В 1990-е молодой человек по совету друга поступил в Липецкий политех, правда, на 4-м курсе по семейным обстоятельствам оставил вуз и ушёл работать на завод, машинистом турбин. Позже появилась семья, родились дети. Воплотилась задумка создать собственный небольшой бизнес.
По накатанному, словно по отработанному сценарию шла жизнь, насыщенная радостями и переживаниями. Но Станиславу казался этот сценарий чужим. Не его души.
Нет, речь не про жену Олесю и пятерых детей. Этого душа его жаждала и нежно лелеяла любовь к ним. Речь про творческую жилку, которая тонко намекала на своё присутствие в самом детстве, когда Стас прогуливал, бывало, школу на маминой фабрике, наблюдая, как она легко создаёт воздушную вязь. И в след за матерью сын пытался повторять узоры. Душа намекала в юности, чего хочет, когда Стас мечтал взять в руки гитару или его тянуло сесть за барабаны.
Способ жить
И вот спустя годы машинист турбин, сидя у мониторов в диспетчерской и наблюдая за работой агрегатов, неожиданно для себя начал писать стихи. Не нарочно, по наитию. Не слишком-то складные, но искренние. Вдруг всё, что переживалось, стало превращаться в рифмованные строчки.
— А когда я уже приехал на фронт и ребята спросили мой позывной, без раздумий ответил: «Поэт», — признаётся Станислав. — Именно там, особенно после смертельной опасности, я понял, что стихи для меня не развлечение, а один из важных смыслов моей жизни. Это мой способ пережечь, пережить и передать то, что чувствую: боль или восторг.
Люди сопереживают, разделяют вместе с «Поэтом» через стихи то, что он чувствует. Так он и связывает между собой два мира одновременно: штабной работой там, на СВО, и поэзией на творческих встречах на гражданке во время своих коротких отпусков.
Сестричка
Устала, сестричка? Пойди отдохни,
А я подежурю пока что, родная.
Намаялась, птаха, в последние дни —
Везут и везут. Ни конца нам, ни края…
Порхает, как птица, усталость забыв,
Щебечет над нами, кружится и вьётся.
А сердце у птахи — уже на разрыв,
Так часто и громко, разбитое, бьётся.
Она же душою своей прожила
Совсем не её — материнскую долю
И так же рыдала, как чья-то жена,
Услышав сквозь хрипы предсмертную волю.
А сколько израненных клятой войной
Она с того света порой возвращала?
Как ангел-хранитель — небесный святой —
Голубкою белой над нами летала.
Увы, я не помню ни имя её,
Ни образ в туманном сознании размытый.
Лишь Господу Богу молюсь за неё,
За то, что живой, а не в землю зарытый…
В «Литературном автографе» «Первого номера» стихи автора публиковались в № 6 от 18 февраля 2025 года.
Книгу Станислава Ведринцева «Позывной «Поэт» 12+ можно найти на «Литрес»
Текст: Елена Красилова
Фото: Сергей Паршин и из архива героя