Липчанка с начала СВО возит гуманитарную помощь «за ленту». Она не смогла остаться равнодушной к тем, кто пошёл защищать Родину, поддерживает связь с бойцами, старается откликаться на все возникающие просьбы. Она сделала волонтёрство своей работой, которая завершится вместе с победой россиян. Между очередными сборами гуманитарной помощи и подготовкой к её отправке к нам в редакцию зашла Оксана Фролова.

Чем помочь?

До начала СВО жизнь Оксаны строилась как у многих: дом, семья, работа. Вместе с супругом, строителем, основали семейный бизнес — питомник растений и саженцев.
— Люблю ландшафтный дизайн, цветы, — говорит Оксана. — У меня прям руки тянутся, когда вижу, что куст разросся. Нужно его черенковать, рассадить, чтобы к осени из него выросли ещё пять-семь кустиков.
Дело шло достаточно успешно. Только на личной странице в социальной сети у Оксаны было 10 тысяч подписчиков.
И тут началась мобилизация.
— Вначале никто не понимал, что происходит, — рассказывает Оксана, — когда это закончится. Потом стало ясно, что не скоро. У меня «за лентой» никого не было, но хотелось помочь, ведь на улице зима, холод, грязь. Как там наши ребята? Помогала белгородским группам, потому что специальная военная операция коснулась их раньше других регионов России. Посылки собирала с медикаментами, вещами. Переведёшь 500–1000 рублей, всё равно душа болит: что ещё можно сделать?

Назад дороги нет

Одновременно и на рабочей, и на личной страницах Оксана начала объединять неравнодушных людей, которые откликались на просьбы о сборах средств и необходимых вещей.
— Год собирала гуманитарную помощь в квартире, — дополняет Оксана. — Одну комнату наполняли до потолка. Ходить было невозможно. Передавала всё Союзу десантников Задонского района. Позже предложила отвезти груз самостоятельно. Они были только рады. В ноябре 2022-го впервые поехала в госпиталь. И для меня в той первой поездке всё изменилось. Общаться — это одно. Увидеть — совсем другое. Понимаешь, что назад дороги нет.
Любимое дело ушло на второй план. Сейчас им занимаются мама и сестра Оксаны. Они разделили обязанности между собой.
— Скучаю, конечно, по питомнику, — говорит волонтёр. — Вечерами стараюсь помогать, но очень мало времени. Ты уже не живёшь своей жизнью: не знаешь, кто и когда позвонит, придёт к тебе, что принесёт.
Сборы от частного лица перешли в коллективные. Подключились другие волонтёрские организации, к примеру православная «Вера без дела мертва». Оксана создала новую общественную группу в социальной сети под названием «Русские не сдаются»:
— Сейчас в ней больше тысячи человек. Многих людей ни разу не видела. Но знаем, что мы есть друг у друга и всегда поможем.
В новостной ленте, кроме информации о сборах, истории с фронта, рассказы о поездках, приветы от бойцов и даже художественные фотографии от них… «из-за ленточки».

Волонтёрство — это работа

Как отмечает доброволец, волонтёрство — это та же работа. Она отнимает силы, время, энергию. Звонки и СМС с вопросами поступают днём и ночью. Уровень ответственности очень высок, ведь кому-то срочно нужна твоя помощь. На тебя возлагают надежды, тебя ждут!
— Волонтёры всё время в тонусе, — продолжает Оксана, — потому что постоянно находятся в состоянии тревоги. Это можно сравнить с состоянием, когда ты взял в долг у кого-то или кредит в банке (улыбается). То же самое происходит, когда приходит заявка от ребят. Сажусь, составляю список всех вещей, определяю общую стоимость. Вот надо купить сапоги, форму, сапёрные лопатки — это где-то 200 тысяч рублей. Где их взять? Пишешь на своей странице в социальной сети, в группах. И может такое произойти, что ты собрал 12 тысяч. А надо 200! Времени мало. Уже другой заказ поступил.
Заявки приходят в хаотичном порядке и из разных регионов. Системы нет. Линия фронта движется. Ребята могут оказаться в сложной ситуации в любой момент. Порой Оксане и её единомышленникам нужно попасть сразу в несколько точек во время поездки. Волонтёр прокладывает маршрут, определяет, как логичнее загрузить фуру.
— Появляется пара часов, чтобы подремать, но просыпаешься и думаешь: носки танкистам не положила! — дополняет Оксана.

Уныние — грех!

Оценивая масштаб напряжения и усталости, задаю вопрос:
— Вы не хотели бросить всё?
— Нет, бросить не хотела, но упадническое настроение было, — признаётся Оксана. — Постоянное чувство долга истощает. Возникали мысли, что больше не могу, мне тяжело. Почему я? Случаются такие поездки, в которых мы не спим по три-четыре дня. Это и физически тяжело. Приезжаешь домой и хочешь только есть и спать, но на это нет времени. Кто-то звонит, и уже нужно что-то снова делать. Плюс сборы не всегда идут.
В такие тяжёлые моменты добрым и мудрым словом липчанку поддерживает руководитель православной группы Фотиния.
— Она всегда меня встряхивает, — рассказывает Оксана. — Говорит: «Что значит — опускаются руки? Уныние — это грех! Всё получится». И как-то всё действительно получается. Силы откуда-то берутся. Собираем, покупаем. Не было ещё такого, чтобы мы не закрыли заявку.

Свои все

В сборах участвуют люди всех возрастов и профессий. Период, когда волонтёры помогали только бойцам из своего региона, прошёл. Сейчас все свои, и готовы помочь каждому.
— Обращаю внимание, что деньги переводят одни и те же люди из своих зарплат, пенсий, — говорит Оксана. — Есть женщина, которая помогает многим волонтёрским группам. У неё два сына участвуют в СВО. Она на каждый сбор переводит хотя бы по 500 рублей. Однажды спросила у неё: «Вы же понимаете, что средства не вашим детям пойдут?» Она ответила: «Ничего страшного. Я чьим-то сыновьям помогу, моим тоже кто-то поможет». У нас есть родные погибшего бойца, они до сих пор помогают.
Был опыт объединения трёх волонтёрских групп: «Русские не сдаются», «ZOV сердца 48» и школы № 60. В учебном заведении есть класс кулинарии. Добровольцы приобрели большие сушилки для овощей и фруктов. Школьники, родители вместе с волонтёрами нарезали продукты и готовили супы: харчо, рассольник, борщ. Акцию планируют повторить после сбора нового урожая.
— Недавно городская администрация выделила нам бесплатно склад, — поделилась Оксана. — Будем всё там хранить. В помещении прохладно и темно. Жители сёл Ратчино, Хлевного, города Задонска активно привозят картошку, морковь и многое другое.
Как активный волонтёр крупной группы Оксана Фролова входит в координационный совет администрации города по вопросам оказания помощи участникам СВО и их семьям. Объединение всячески помогает добровольцам, особенно когда поступают заявки, требующие больших финансовых сборов.
— Например, из последнего: два тепловизионных прицела и десять шлемов. Или турникеты, жгуты, индивидуальные перевязочные пакеты. Сейчас мы собираем в группе средства на дрон-камикадзе. Только закрыли заявку на летние сапоги, кроссовки, форму. И так каждый день. Из года в год.

Без сострадания

Со временем Оксана заметила перемены в себе: теперь по возвращении она не хочет делиться впечатлениями.
— Грань между военной и мирной жизнью сильно режет глаз. До войны нам ехать пять-шесть часов. И там ты видишь разруху, боль, страдания. Хочу отметить, что до многих россиян ещё не дошло понимание того, что там происходит. Будто это не их страна, не их война, не их братья погибают. А ведь всё это очень близко. И у многих нет сострадания к нашим ребятам. Есть разделение: кто-то помогает с первых дней, кто-то считает, что они за зарплату там. Но ведь они жизнь отдают. Думаю, нет ни одного бойца, который передал бы хоть раз всю зарплату жене. Постоянно что-то нужно. Требуется всё. Каждый день. Вот купили машину, она не проездила и трёх дней. В неё прилетел дрон. Она сгорела. Волонтёры эту заявку сразу не закроют. Сбрасываются бойцы сами и покупают.

Охота дронов

Враг не только не дремлет, он ещё совершенствует и увеличивает количество своего оружия. Этот конфликт уже называют «войной дронов». И в отличие от первого года операции сейчас у противника есть возможность охотиться на каждого бойца.
— Бывает, ранен боец. По рации запрашивают эвакуацию, все его видят, и враг тоже, — рассказывает Оксана. — Он ждёт, когда за ним придут. Идёт группа эвакуации, и вылетает рой «птиц». Иногда в таких случаях боец погибает, потому что к нему не могут подойти.
Охота идёт и на мирных жителей. В реалиях сегодняшних дней эта фраза звучит страшно, особенно пугает мотив.
— В ДНР есть посёлок, окружённый линией фронта. Женщина рассказывала, что, когда были бои, по мирным жителям намеренно стреляли, — говорит Оксана. — Она с внуками — одному было полгода, второму два — прожила полгода в бомбоубежище, которым стала шахта. И это было не страшно по сравнению с тем, как работают дроны. Люди выходят из дома так: вначале прислушиваются, потом смотрят на небо, потом от одного дома к другому перебегают. Мотивация противника — отнять землю, дома и сделать из людей рабов.

Не мальчишка — командир!

Оксана определяет переломные моменты: первая поездка в госпиталь и первая поездка «за ленту». Впервые на фронт она отправилась в ноябре 2022 года по просьбе дочери. Оказалось, что её друг детства после армии пошёл служить по контракту.
— Для меня эта новость была как гром среди ясного неба, — вспоминает Оксана. — Он же совсем мальчишка! Но, когда я туда приехала, передо мной стоял командир взвода, который давал чёткие указания. Это был уже не ребёнок, а воин, который нас защищает. Там всё по-другому. Все недостатки и достоинства вскрываются сразу. Мужчина может быть дома тюфяком, подкаблучником. Там каждый становится мужчиной.

Выстоять до конца

Не все истории со счастливым концом.
— В июне прошлого года приезжала под Марьинку, -продолжает волонтёр. — Там был мальчишка с позывным Весёлый. Ему лет 19–20. Его очень оберегали более опытные ребята. Старались не отпускать в сложные места. Он такой романтик. Нарвёт розы, соберёт их в букет, поставит в вазу, сделает снимок. Говорит: «Это для моей девушки подарок! Приеду, женюсь!» Но он не приехал… Оказалось, что он подорвался в машине при выполнении задания. Тогда много ребят погибло…
Молодой человек пошёл служить добровольцем. Говорил, что, как мужчина, должен помогать своим ребятам. Оксана отмечает: все, кто сходил на один контракт, возвращаются.
— Сегодня поеду в госпиталь к парню. У него четвёртый контракт. В него прилетел дрон. Сожжено почти всё: руки, голова… Спрашиваю: «Может, хватит?» Отвечает: «Нет, мне сейчас пересадку кожи сделают, всё заживёт, и опять пойду».
— То есть там — лучшие? — задаю я вопрос.
— Да. И лучшие уходят. Много потерь… Кому сбежать, те уже сбежали. Кто там, все за нас стоят.

Текст: Виктория Толчеева
Фото: Сергей Паршин и из архива героя