«Первый номер» проехал дорогами военных волонтёров

Очередной рейс военного волонтёра Наталии Зубаревой. Загружаем две легковые машины. Битком забиты багажники и задние сиденья. Одну за другой укладываем коробки с надписью: «Пусть я на небе, но я с вами. Алагир-младший». Вдова Алексея Наставшева (позывной «Алагир-младший») Ирина Толубаева передала в роту погибшего мужа и самый ценный груз — антидроновое ружьё.

— Я как будто на свидание с ним еду, — у Ирины сухие глаза. Она ни разу не заплачет. Только потом, когда вернёмся в Липецк. Хрупкая, как девочка, она не может позволить себе быть слабой. Внучка генерала. Дочь известного липецкого лётчика-снайпера. Жена командира.

На своём месте

 — Война открывает суть человека. Это в мирной жизни, в компашке можно притворяться, что-то строить из себя, а тут ты на ладони, ты — настоящий, — путь к месту, где должны встретиться с сослуживцами мужа Ирины, по пустой ночной дороге занимает всего шесть часов. Но успеваем с Ириной переговорить о многом. — Мужчина должен состояться. Когда увидела Лёшку в форме в военкомате, поняла — это его, — Ирина показывает фотографию. — Стоит, кулаки сжал — сразу стал скалой. На фронте он был на своём месте. Ровно через неделю был на передовой. Сначала командиром штурмового отделения назначили. Потом взвода, потом роты, когда Алагира-старшего ранило. Говорит: «Ведь это же майорская должность» (Алексея в январе должны были отправить на командирские курсы, а на звание лейтенанта подали документы еще в ноябре 2022-го), а ему генерал отвечает, мол, что делать, если ты крепче кадровых офицеров оказался. Кто-то мечтал стать военным, учился, а когда началось всё, испугался — стал тем, кого принято называть «пятисотым». А он не учился. Воевал всего три месяца — Медаль «За отвагу» и орден Мужества получил. Их так и не успели ему вручить. Про первый орден Мужества рассказывал: обороняли очень важную высоту. Из калашникова выпустил 38 рожков, а автомат всего максимум на 20 рассчитан. Дуло аж раскалилось, цевье загорелось.

Я вас люблю. Вы моя судьба

Ирина и Алексей поженились 27 декабря. Он пришёл в отпуск и сразу сделал предложение — в очередной раз. Ирина до этого отказывала — она старше него.

— Познакомились мы на собеседовании. Я специалист по подбору и обучению персонала, а он пришёл на работу устраиваться. Он так улыбался мне всё собеседование. И глаза такие синие-синие. Потом мне признался, что вышел с собеседования, позвонил другу: «Я люблю её. Я женюсь на ней», — Ирина рассказывает невероятную историю любви. Даже вздохом её не прерываю. А как ещё женскому сердцу выплакать себя? Ирина так память о муже увековечивает. — Однажды он предложил подвезти меня до работы: «Мне надо с вами поговорить». Думаю: наверное, хочет уволиться. Сажусь. Достаёт шоколадку — точно увольняется. А он мне говорит: «Ирина, вы мне очень нравитесь. Я вас люблю. Вы моя судьба. Я знаю, что кроме вас больше никого не полюблю». Он две недели под окнами моими в машине жил — соседи смеялись: измором тебя возьмёт. А взял заботой. Первый раз ко мне попал — представился, что доставка. Сын дверь открыл. Принёс роллы и пиццу. Ну не гнать же! Отправила мыть руки. Его всё нет и нет. Захожу в ванную, а он там ремонт мне делает, — Ирина тихо улыбается. — Сама не понимаю, когда влюбилась. Только пришло осознание: всё, без него не могу. Мы три с половиной года были вместе. И все эти три с половиной года я чувствовала к себе такую любовь, которую за свою жизнь нигде и ни у кого не видела. Он жил мной. Когда началась мобилизация, спросила: «Если повестка придёт — может, не пойдёшь?» Взвился: «А ты посмела бы такое своему отцу сказать?» Больше такой разговор не заводила и даже мыслей подобных не допускала. Поддерживала во всём — отправляла на фронт в полной экипировке. Все заранее купила, как чувствовала.

 Один день

В октябре 2022-го это было актуально, когда ещё не была отлажена фронтовая логистика. А на передовой было так жарко, что сухой паёк можно было доставить только на бронетранспортёре. Наталия Зубарева стала первой из липецких волонтёров, кто привёз гуманитарку роте Наставшева.

— Мой брат — сапёр. Рассказал, что впереди них штурмовая пехота. Там совсем плохо с поставками, — вступает в разговор Наталия. — Предложил, если доеду с гуманитарной помощью до него, он поможет переправить её на передовую.

Так она заочно познакомилась с Алагиром-младшим. Буквально через несколько дней в декабре они встретились в Липецке. Роте нужна была машина. Алексей хотел купить её на свои боевые. Но была ещё путаница с картами и деньгами. Деньги на тот момент он не смог снять. Обратился к волонтёрам. На координационный совет в администрацию Липецка пришли вместе: Алексей Наставшев, Ирина Толубаева и Наталия Зубарева. Половину денег на покупку «буханки» дала Наталия. Остальное Алексей доложил из своих. Машину забили гуманитаркой — это был такой новогодний сюрприз 4-й роте от Липецка и свадебный подарок Алагиру.

— У нас свадьба завтра, а мы с Лёшкой по сайтам лазаем, машину ищем, — с грустной улыбкой вспоминает Ирина. — Потом оставшиеся до отправки дни он её до ума доводил, запчасти покупал, колеса запасные, аккумуляторы. Мы и были-то вместе только в день нашей свадьбы. У него на всё был только один ответ: ты теперь жена командира.

От этого зависит жизнь на передовой

Жена командира как мать для всех солдат. Алагир нёс ответственность за своих бойцов. Теперь жена Алагира разделяет эту ответственность.

— Ирин, почему именно антидроновое ружьё?

— Потому что слушается военного волонтёра Зубареву, — смеётся Наталия.

— Да, я бы по дурости 200 кг конфет «Степ» купила, Лёшка любил их.

— Ты и купила.

— Всего 30 кг, — отмахивается Ирина.

Она, несмотря на протесты Зубаревой, забила полмашины продуктами и вещами. Но сделала самое важное — привезла ребятам такое нужное в бою оборудование.

— Не будет у них один-два дня еды, неделю, если не смогли подвезти — не озябнут, — Наталия остра на язык и не стесняется в выражениях. — А я трачу деньги только на приборы. Сейчас это важнее всего. Без антидронового ружья, без тепловизора ночью — это смерть. Вот пошли сапёры без тепловизора, а если бы был он у них, увидели бы хохлов …, — даже в женских разговорах нужно запикивать. В ночь, когда мы ехали, миной накрыло трёх сапёров — Наталия знала каждого из них. — У них на роту нет ни одного нормального коптера. Есть тщедушный — ничего не сбросить, не отвезти. А я только вагнерам в мае на одну роту передала 12 коптеров. Вагнерам всего мало, поэтому они лучше всех и обеспечены оборудованием. Никто из спецов не просит носки-трусы — сами всё это покупают. Да, есть те, кто заявку волонтёрам подаёт на котлеты и энергетики. Но в основном пацаны просят привести толковый прибор. Или вот, например, всю зиму делали блиндажные свечи. Это хорошо. Но я вижу закупку — 450 тысяч ушло на парафин. И в уме считаю: это же два антидроновых ружья плюс два коллиматора, либо три суперприцела, либо один коптер с тепловизором. Вот это важнее. От этого жизнь на передовой зависит, а не от печенек с чаем.

Амплуа русского волонтёра

Наталия волонтёр с 2014 года. Тогда помогала беженцам, приехавшим в Липецк. Сейчас начала с помощи брату и стала локомотивом военного волонтёрства в регионе. За год спецоперации где уже только ни побывала. Одной из первых доставила гуманитарку в Херсонскую область — признаётся: это самые выматывающие поездки, ездить приходится через Крым. Возит помощь и мирным жителям. Сейчас востребованы велосипеды — для ребятишек на наших новых территориях это лучший подарок.

— Еда, одежда нужны для мирных жителей. Пусть даже они нас сейчас не любят, ведь 30 лет Украину перевоспитывали, настраивали против нас. Но если мы сейчас их бросим, будет ещё хуже, — уверена Наталия. — Им сейчас нужно помочь пережить этот момент. Потом устроятся на работу, жизнь наладится, и они нас примут. К тому же дети не виноваты, что им выпало жить в такие времена. Нам нужно доносить понимание роли русского воина — воина-защитника. И гуманитарная помощь, которую собирают и привозят для мирных жителей, в этом помогает.

К этому разговору мы вернёмся чуть позже, когда в гараже ремроты будем разгружать машины. Кроме наших там будет ещё КамАЗ коробок. Командир базы Слава объясняет — всё для мирных жителей.

— По-разному к нам относятся, — ответит на навязший в зубах вопрос. — Вот продавщица в Чернопоповке утром лимонад нам продавала, а ночью данные ВСУ передавала.

Но его ребята снова повезут гуманитарку по сёлам. И так каждый день.

— А как по-другому? — прищуривается Слава.

Ленинградский доброволец

Слава — коренной петербуржец. На шевроне гордо красуется «Ленинградский доброволец». Бывший разведчик. Сейчас не прошёл по возрасту. Предложили поработать в тылу. Сначала обиделся. Потом подумал и понял: без крепкого тыла не будет передовой. Отладил логистику. Организовал ремонтные боксы. Здесь же для своих спецов сделал по военным условиям очень комфортабельную казарму со столовой и баней, в которую с передовой в очередь записываются. Установил стиральные машины. Ребята после четырёх месяцев на первой линии решили форму просто выкинуть. Заставил стирать: «Миноброне деньги что ли больше некуда девать, как форму вам закупать снова».

— В Сирии служили. Жара. Воды — полтора литра на человека. Мы воду из кондиционеров собирали и стирались по очереди. Всегда чистые ходили. Речи о гуманитарке из России тогда вообще не шло. Не надо пенять на условия. Всё от человека зависит. На передовой в одном блиндаже чистота и порядок, все выбриты. А в другом — грязь.

Знамя нашей Победы

На стене ремроты полощется красный флаг. В Белгородской области и приграничных сёлах Луганщины красного много. Багряный стяг с ликом Спасителя в кабинах «Уралов». На кепках и шевронах — «Мы из СССР».

— С красным знаменем победили в 1945-м и сейчас победим. Это знамя нашей Победы. Красное как символ и как оберег. История здесь спрессована. Всего 80 лет назад Луганщину освободили от немецких нацистов, и вот теперь снова бои идут практически по тем же местам и в той же идеологической траектории: Русский мир против фашизма и нацизма, русские снова против всей западной клики.

— Польской речи много, — рассказывают ребята, приехавшие с передовой за грузом. — И англичане есть на той стороне, и немцы.

Мы вросли в эту землю

Говорим о наступлении ВСУ. В ЛНР были в мае, задолго до усиленно анонсируемого контрнаступления, поэтому важно было знать, как информационные вбросы оценивают на передовой. Слава провидчески сказал, что это наступление больше будет телевизионным — в СМИ. На деле — силёнок не хватит. Но что для эффектной картинки Зеленский решится взорвать плотину Каховской ГЭС, мы тогда даже и предположить не могли. Огромный экологический ущерб. А сколько людей погибло! Это уже геноцид мирного населения. Но Европа так же молчит, как молчала в 1940-м, когда в Варшаве прогрессивное европейство методично начало уничтожать евреев. Украинские теракты только больше подтверждают слова бывшего разведчика.

— Нет у Запада столько техники. Мы за месяц 450 их танков сожгли — это из проверенных источников, — осекает сразу. — Они не смогут столько поставлять. Удар, к сожалению, пойдёт по Белгороду и Брянску — четыре сбитых наших борта тому пример. По нам не ударят. А лучше бы по нам. ЛНР с 2014 года воюет. Мы здесь готовы. В эту землю вросли, нас не сдвинуть.

— Ну, ты как Конашенков, — зубоскалит кто-то.

— А что Конашенков? Он военный. Делает доклад. Он не писатель и не блогер. Лучше Конашенкова слушать. Его информация больше соответствует действительности, чем то, что пишут в ТГ-каналах. Сначала читаешь, вроде бы всё нормально, а потом пошло нытьё: то не дают, это не дают, — Слава очень жирно намекает на ТГ-канал Пригожина. — И вроде бы они одни воюют. А то, что у них с правого фланга ВДВ и с левого фланга ВДВ, никто не знает. Полстраны думает, что одни «музыканты» воюют. А может, всё-таки мы одно дело делаем, а не хайп разгоняем? Да, мы включили в Бахмуте мясорубку, и она хорошо работала.

— Ну, от Изюма-то отступили…

— Отступили, — упрямо гнёт свою линию бывший разведчик. — Я считаю, это было выравниванием линии фронта. В Изюме мы стояли аппендиксом, поэтому и ушли за Днепр, чтобы пацанов там не оставлять на убой.

Чайник пошёл по третьему кругу. Фоном к нашему разговору радио ЛНР, где сводки, сводки, сводки — как Совинформбюро. Война здесь, хоть мы и в 100 км от передовой, ощущается въяве. И ни тонущие в сирени чистые дворики, ни горящие ароматными свечами каштаны, ни кудахчущие курочки неподалёку не способны замаскировать её. Она в магазинах «Военная одежда», которых здесь три на одну улицу, в бородатых мужчинах в камуфляже, которые выходят из «Пятёрочки» с пакетами снеди и садятся в пикапы, где в маскировочных сетях прячутся пулемёты, в посечённых осколками тентах грузовых машин, в радости, с которой ребята из 4-й роты оглаживают ружьё, привезённое Ириной.

 — Вот теперь мы повоюем, Алагир. Отомстим за тебя, Лёха!

Текст и фото: Наталья Горяйнова