Как липецкие врачи спасают жизни юных пациентов.

Приносим извинения, страница ещё редактируется. Зайдите чуть позже, чтобы увидеть окончательную версию материала.

Детскому хирургу-травматологу-ортопеду Александру Пашинцеву только 35, но он уже опытный доктор. Полтора года назад его назначили заместителем главврача по хирургии областной детской больницы. На всероссийском сайте «ПроДокторов», где пациенты ставят оценки объективно и беспристрастно, у Александра Александровича только пятёрки и самый высокий рейтинг.

«Самый лучший врач», «Расположил малыша к себе», «Дочка доктора не испугалась», «Профессиональный и чуткий» — это лишь крохотная часть восторженных отзывов о докторе Пашинцеве. «Первому номеру» Александр Александрович рассказал не только о том, как ему удаётся сочетать профессионализм и сердечность. Ещё о том, как он стал чемпионом России по футболу, зачем детям в областной больнице колют ботокс и почему он фанат писателя-фантаста Филипа Дика.

Ювелирная работа

Недавно на приём к Пашинцеву пришёл 15-летний парень — поблагодарить, что полностью здоров. Три года назад его привезли в больницу на скорой: он упал на что-то острое и порезал в области лучезапястного сустава не только все сухожилия сгибателей, но и срединный нерв. После такого становятся инвалидами. Кроме того, у мальчика была повреждена поверхностная артериальная дуга, а это значит, он мог умереть от потери крови. Дело было в четыре часа ночи.

— Артерию перевязали, сухожилия восстановили, — вспоминает Пашинцев. — Пришлось их собирать, сопоставлять, какое откуда. Сейчас у парня все функции восстановлены. Я даже на конференции перед коллегами делал доклад про этот случай.

Профессиональный стаж Александра Александровича — 16 лет. Его основная специализация — хирургия кисти у детей. За это время, вспоминает, сложных операций было много. Несколько лет назад из Чаплыгина привезли 13-летнюю девочку. Нужно было восстановить застарелое повреждение сухожилия сгибателя. Травму она получила полгода назад, порез был небольшой, и поначалу никто не обратил внимания, что палец не работает. Операцию проводили в два этапа с перерывом в три месяца.

— Сначала вживляется имплант, вокруг которого формируется синовиальный канал, где будет располагаться будущее сухожилие, — объясняет доктор. — Второй этап — перенос рудиментарного сухожилия на место того, которое было повреждено. Первая операция шла около двух часов, вторая — около трёх.

В детской хирургии слабых нет

— Александр Александрович, работы хватает?

— Хватает. Ведь в нашу больницу привозят детей со всей области. Взрослых больниц только в Липецке пять, плюс в каждом районе, а дети все к нам. В травмпункте принимаем по 100 человек в день. Плюс в приёмное отделение к хирургу за сутки обращаются по 50–60 раз. А нужно ещё и в отделении работать, и оперировать. Дети поступают с самыми разными травмами: переломы плечевого пояса, предплечья, кисти, бёдра, голени, стопы… Я ещё во время учёбы услышал: «в детской хирургии слабых людей нет» ¬— и постоянно убеждаюсь, что это действительно так. Те, кто работает, — сильные и терпеливые люди, которые любят свою профессию.

— Свою первую операцию помните?

— Это было обычное вскрытие гнойного очага у пятилетнего малыша, сейчас я понимаю, что это совсем несложно, но тогда очень волновался. Под наркозом вскрыл фурункул, промыл, задренировал всё, как полагается. На следующий день ребёнок чувствовал себя хорошо.

— Скоро в областной детской больнице должны открыть новый хирургический корпус. Очень его ждёте?

— Конечно. Это огромное благо как для пациентов, так и для медиков. Всё по современным стандартам, не узкие коридоры и многоместные палаты, как в этом корпусе, который был открыт в 1982 году. Палаты будут и одноместные, и повышенной комфортности. Широкие возможности для специалистов — семь новейших, укомплектованных по последнему слову медицины операционных по профилям: травматологическая, урологическая, нейрохирургическая. Ещё в каждом отделении малая операционная, где можно проводить не самые сложные манипуляции. Современные диагностические возможности. Наконец-то у детской медицины появится свой МРТ. Сейчас мы детей обследуем во взрослой больнице или заключаем контракты с частными организациями.

Алгоритм спасения

— Знаю, что самые тяжёлые травмы — у детей, которые выпадают из окон…

— В этом году, к счастью, таких пациентов было всего три, а в прошлом — шестеро. Но при чём тут количество, когда на кону детская жизнь. Это всегда очень сложные пациенты, есть даже отдельная категория «кататравмы» — травмы, полученные при падении с высоты. Они множественные, комбинированные, включают переломы костей, нарушения целостности внутренних органов, повреждения позвоночника, черепно-мозговые травмы. При обследовании и лечении таких больных всегда работает несколько бригад: хирурги, травматологи, анестезиологи, доктора функциональной диагностики. У нас выработан алгоритм: скорая сообщает, что везут такого ребёнка. Мы прибегаем в травмпункт, там наготове аппарат КТ. Действуем по ситуации: дышит ли, требуются ли реанимационные мероприятия. По КТ смотрим все интересующие нас области. Потом ребёнка срочно поднимаем в реанимационный зал, проводим мероприятия по спасению жизни и поддержанию жизненных функций. Если необходимо, экстренно в операционную. Если переломы, фиксируем, делаем первичную стабилизацию. Если ЧМТ, нейрохирург проводит декомпрессионную трепанацию черепа, чтобы ликвидировать гематому, снизить внутричерепное давление. Параллельно капаются кровь и другие препараты, делается ИВЛ, если нужно. Все ребятишки, к счастью, остались живы — это малыши от двух до пяти лет. У таких детей ещё нет чувства страха, они не понимают, что такое высота.

— Вы тоже занимаетесь такими детьми?

— Занимался и занимаюсь. Хоть я и заместитель главврача, от хирургической практики стараюсь не отходить. У меня 5–6 дежурств в месяц по отделению травматологии, плюс я продолжаю оперировать. Раньше было по 8–10 операций в неделю, сейчас в два раза меньше.

— Слышала, что в областной детской больнице применяют уникальные методы лечения, используют даже ботокс…

— У нас неплохо развита ортопедия. Лечим косолапость, удаляем доброкачественные костные опухоли, помогаем при врождённых аномалиях: детям с добавочными пальцами или сросшимися. А ребятишкам с ДЦП проводим удлинение сухожилий, ахиллотомию и как раз ботулинотерапию. Это способ лечения неврологических нарушений введением ботулотоксина. После таких инъекций в мышцу отключается передача к ней нервных импульсов, мышца расслабляется. Это хорошо помогает при спастических парезах конечностей. Я делаю это уже семь лет — стал первым в Липецке, до меня никто не занимался этим направлением. Укол делается под контролем УЗИ-навигации раз в полгода. Состояние пациента значительно улучшается.

Девять лет учёбы

— Вы с детства знали, что станете врачом?

— Нет. Хотя моя прабабушка была акушеркой, а бабушка операционной сестрой, я не из медицинской семьи: папа — водитель, мама — товаровед. Но я с младших классов очень любил предмет «окружающий мир», а в старших — биологию, в олимпиадах участвовал. В 2016 году окончил Воронежский медуниверситет имени Бурденко, учился, кстати, на бюджетном отделении. После шести лет обучения получил диплом по специальности «педиатрия». Потом два года в ординатуре по детской хирургии и год в интернатуре по травматологии. Девять лет получается! Но вообще врач учится всю жизнь: и повышение квалификации, и самообразование.

— Почему именно детский доктор?

— Я поступал на два факультета: на стоматологию и на педиатрию. На первый не поступил, но расстраиваться не стал, думаю, значит, так Богу угодно. Во время учёбы подрабатывал медбратом в областной детской больнице Воронежа, в травматологии. Там был очень хороший коллектив, как-то всё сразу сложилось, меня хорошо приняли. Честно, каждый раз на работу летел как на праздник. И это в ночь, ведь с утра на учёбу. Доктора мне всё показывали-рассказывали, поручали что-то делать самому, я заинтересовался. Потом окончил ординатуру по хирургии и стал работать детским хирургом. Тоже по ночам, дежурантом, а параллельно учился в интернатуре. Теперь у меня два сертификата — по хирургии и по травматологии.

— Вы родом из Лебедяни, учились в Воронеже. Как попали в Липецк?

— Жена у меня из Липецка. Ангелина Игоревна — кардиолог, работает в областной клинической больнице. Я детский доктор, она взрослый. Мы познакомились во время учёбы в вузе. Здесь, в больнице, я начинал в 2016 году с травмпункта. Потом меня пригласили брать дежурства в отделении, потом позвали оперировать. Через четыре года стал заведующим операционным блоком. В мае 2024 года предложили стать заместителем главного врача по хирургии.

Мы с сыном футболисты

— Вы действительно чемпион России по футболу?

— Ну да. Уже больше 10 лет проводят чемпионаты России по мини-футболу среди врачей. Я выступаю за Воронежскую сборную. Команда у нас сформировалась ещё во время учёбы в вузе. В своё время мы занимали второе место по Воронежу, впереди был только институт физкультуры. А когда все окончили вуз, заявились на всероссийский турнир. Команда-то сыгранная, так что в 2019 году в Элисте стали сразу вторыми, а 2022-м — чемпионами России.

— А в Липецке играете в футбол?

— Да. Липецкие врачи тоже играют в футбол, но сборную собрать не удаётся. Я играю в Липецкой футбольной лиге за команду «Цемрос» от цемзавода.

— Нападающим?

— Вратарём. Всю жизнь на воротах, ещё со времён спортшколы в Лебедяни.

— Знаю, что ваш сын тоже занимается футболом…

— Роман в этом году пошёл в первый класс. А футболом занимается уже пару лет. У него по три тренировки в неделю, у меня по две.

— Не могу не спросить. Спорт — это же травмы. Роману удаётся обойтись без них?

— У него уже было два перелома, но первый не на тренировке, в три года неудачно съехал с горки.

— Вы сами его оперировали?

— Нет, я был в командировке на конференции в Санкт-Петербурге. Делал мой коллега Андрей Васильевич Гаршин, он тогда дежурил. Хорошо, грамотно всё сделал. Да у нас все доктора квалифицированные, молодцы. А потом — уже на тренировке — он сломал нос. Помогли врачи ЛОР-отделения.

Наша страна самая красивая

— Как вы восстанавливаетесь? Отдыхаете вместе с семьёй?

— В отпуске всегда стараемся куда-нибудь уехать. В последнее время полюбили горы. Объехали Адыгею, Северную Осетию, всё побережье Чёрного моря. В Крыму только не были, мечтаем поехать. Я обожаю забраться повыше, подумать о жизни, получить умиротворение, насладиться красотой окружающего. Ощущаешь себя песчинкой в этом мире. Я уверен: наша страна самая красивая! Очень люблю Санкт-Петербург. В любую погоду люблю просто гулять по городу, любоваться архитектурой. Смотрю по сторонам, дышу историей. Бывало, по 20 км в день так проходил. Воронеж тоже очень люблю, девять лет всё-таки там прожил. Мне кажется, Воронеж — это маленький Питер. А дома… иногда могу позволить себе поиграть в приставку. Любимые игры? Гонки и футбол. Очень люблю готовить, на выходных могу «выдать» моё коронное блюдо — шурпу, у нас казан есть настоящий афганский.

— Читать любите?

— Да, с детства. У нас дома большая библиотека. Стараюсь каждый вечер хотя бы полчасика уделить чтению: как профессиональной литературы, так и художественной. Очень люблю Стивена Кинга. Например, его цикл «Тёмная башня» — эти семь или восемь толстых романов я читал целый год, они изменили моё сознание. Люблю «Властелина колец» Толкиена, «Космическую одиссею» Артура Кларка. Сейчас читаю Филипа Дика — книги необычные, сложные для восприятия: надо поломать голову, чтобы постичь их суть. Я даже когда с собакой гуляю, у нас шпиц, постоянно слушаю аудиокниги.

Буду верен до конца

— Ваши родители гордятся, что вы детский хирург?

— Очень, особенно мама. Если по телевидению меня покажут или сообщат про какую-то операцию, всегда звонит, хорошие слова говорит. Мы жили просто, у нас обычная семья, но отношения очень тёплые. Так же, как раньше они старались для меня, сейчас я стараюсь сделать их жизнь спокойней, чтобы у них было меньше проблем.

— А мечта у вас есть?

— Как можно дольше оставаться в профессии, приносить пользу.

— Кто для вас кумир в профессии?

— Мои учителя. К сожалению, многих уже нет в живых. Я учился у них не только профессиональным секретам, но и отношению к людям, к пациентам. Это известный воронежский хирург Владимир Николаевич Масленников, травматолог Анатолий Викторович Димитренко, заведующий травматологическим отделением нашей больницы Владимир Иннокентьевич Ярлыков, заведующий травмпунктом Владимир Афанасьевич Назаров — к нему дети так и липли, он постоянно улыбался, бывший заведующий реанимацией Андрей Петрович Кузьменко. Я благодарен судьбе за то, что познакомила меня с ними. Да и вообще, что привела меня на эту стезю, и профессии буду верен до конца.

— Меня удивило, что родители в своих отзывах говорят, что у вас дети не плачут. Как вам это удаётся?

— Я сам не знаю, как это получается. У меня, когда Рома был маленьким, найти контакт с ним получалось лучше, чем у жены. Врач ведь лечит не только руками. Душой, сердцем. Дети это чувствуют, даже малыши. Я не знаю, как это объяснить.

Беседовала Марина Карасик
Фото: Станислав Истомин