О своём деде в проекте «Голоса героев» рассказала помощник сенатора Елена Белянская.

Он мог погибнуть подо Ржевом. Мог умереть в госпитале. Но материнская молитва оказалась сильнее, так рассказывает о своём деде сержанте Василии Дмитриевиче Безрукавникове помощник сенатора Евгении Уваркиной Елена Белянская:

— Прабабушка Саша отмолила своего Васеньку. Отмолила, чтобы он создал семью. Чтобы продолжился наш род.

Одна дорога

Село Дикое (сейчас это микрорайон Липецка в Октябрьском округе. — Прим. ред.). Верхняя улица, дом № 35. Именно здесь и жили Безрукавниковы. Глава семьи ушёл из жизни рано, и его вдове пришлось в одиночку поднимать двоих сыновей. В 1941-м старшему Василию исполнилось 17 лет. После школьного выпускного, держа аттестат зрелости, он был уверен: теперь все дороги открыты. Но вмешалась война и перечеркнула вчерашние надежды. Теперь дорога была одна — до Победы.

Шанс на жизнь

Почти год до совершеннолетия Василий помогал фронту: рыл противотанковые окопы, в том числе для обороны Ельца. Где и познакомился с 15-летней красавицей Азой. После войны она станет его женой, родит двух дочерей. Всё это будет, только позже. А пока в декабре 1941-го Василий, устав ждать повестки на фронт, приписал себе несколько месяцев и отправился на передовую.

— О боевом пути дедушки мы, к сожалению, знаем немного, — рассказывает Елена Сергеевна. — Знаем, что он служил в 848-й самоходной батарее. Что участвовал в боях подо Ржевом, получил «сквозное пулевое ранение живота, проникающее в брюшную полость». По сути, это смертный приговор, который не подлежит обжалованию. Врачи понимали: у молоденького сержанта практически нет шансов выжить. Но он выжил. Хоть и пришлось более восьми месяцев помыкаться по госпиталям.

С Богом в душе

Это потом в семье скажут, что произошло самое настоящее чудо. Чудо материнской молитвы, которая, как известно, и со дна моря достанет. Тогда говорить о Боге было не принято. Хотя в церковь верующие, несмотря на антирелигиозную пропаганду, продолжали ходить украдкой. Прабабушка Елены Белянской тоже ходила — была прихожанкой Преображенского храма в Липецке, пела в церковном хоре. И молилась. Видимо, так истово, что отмолила сына у смерти.

После долгого лечения сержанта Безрукавникова комиссовали, присвоив II группу инвалидности. Впрочем, это не помешало ему, богатырю с ростом под два метра, найти себя в мирной жизни.

Человек на своём месте

— С бабушкой Азой они поженились в 1946-м, — говорит Елена Белянская. — Жили на соседних улицах и, видимо, случайно (а может быть, и неслучайно) встретились после войны. Встретились и больше не расставались. Через пять лет дедушке как ветерану, инвалиду войны выделили участок на улице Фрунзе, где они со временем построили дом. Крепкий дом, который утопал в цветах, высаженных заботливыми руками бабушки.

Вместе Безрукавниковы прожили более 40 лет. Воспитали двух дочерей: Людмилу (маму Елены Сергеевны, которая, к сожалению, уже ушла из жизни) и Татьяну.

Аза Григорьевна занималась детьми и хозяйством, Василий Дмитриевич всю жизнь проработал в автоколонне № 1414, где его непосредственным начальником был один из друзей-фронтовиков. 40 лет безупречной работы — ни одной жалобы, ни одного ДТП. И все 40 лет фотография Василия Безрукавникова висела на Доске почёта автоколонны.

Стиль жизни

Поздороваться за руку с «дядей Васей» считали за честь и опытные водители, и новички. Немногословный, дисциплинированный, трудолюбивый — он был настоящим человеком своей эпохи. Эпохи воинов-победителей, из которых, и правда, как в той балладе, можно было бы делать самые крепкие гвозди.

— И выглядел он всегда как с иголочки, — не без гордости вспоминает Елена Сергеевна. — Во многом благодаря бабушкиным стараниям. «Вася, надо побриться», — негромко говорила она. И дед выходил к столу — уже гладковыбритый, обязательно в свежей рубашке и пиджаке, наброшенном на плечи. Конечно, в то время было не принято говорить о чувстве стиля, художественном вкусе и других современных вещах и тенденциях, но в семье бабушки и дедушки это присутствовало, кажется, на каком-то генетическом уровне.

Сердце не выдержало

Сидеть без дела Василий Дмитриевич не мог и не умел: после работы помогал жене по хозяйству, возился в огороде, когда дочки приезжали в гости, нянчился с внуками. Лежащим на диване Елена Белянская видела дедушку только один раз — в тот злополучный день, когда Василию Дмитриевичу неожиданно стало плохо с сердцем…

— Это случилось 30 августа 1990 года, — рассказывает Елена Сергеевна. — Дед, как обычно, вышел меня встречать и вдруг вздохнул: «Что-то я себя плохо чувствую… Хочу прилечь». Мы даже не поняли, что произошло. Он зашёл в комнату, прилёг и… скончался. Практически мгновенно — от сердечного приступа. Утешает лишь то, что ушёл он легко, без мучений, словно в награду за пережитые страдания.

Символ памяти

В прошлом году Василий Дмитриевич Безрукавников отметил бы вековой юбилей. Он снова собрал родных и близких — увы, не за праздничным столом, а на Центральном кладбище у установленного ему памятника, который венчает красная звезда. Рядом с портретом на солнце золотится георгиевская лента. Как символ подвига, памяти и, несмотря ни на что, жизни, которая теперь продолжается в новых поколениях семьи Безрукавниковых.

Текст: Елена Мещерякова
Фото: Сергей Паршин и из архива героя