Экспертно-криминалистическая служба МВД России отметила 105-летний юбилей. Они привыкли мыслить аналитически. И точно знают: незначительных улик не бывает. На базе экспертно-криминалистического центра УМВД России по Липецкой области ежегодно проводится порядка 7 тысяч экспертиз. Собрать и проанализировать вещдоки с места происшествия — основная задача криминалистов.

Много задач

— Наша служба создана в первую очередь для того, чтобы оказывать помощь органам следствия, дознания и оперативным подразделениям в поиске и анализе вещественных доказательств, — рассказывает начальник ЭКЦ УМВД России по Липецкой области полковник полиции Алексей Вологдин. — Для идентификации личности предполагаемого преступника, доказательств его вины, а также для исследования иных обстоятельств по уголовному делу. При этом в процессе работы важно не только подтвердить причастность обвиняемого к преступлению, но и снять подозрения с невиновного.

Следы в упаковке

Первым прибывает на место преступления, проводит осмотр, собирает улики. В руках — неизменный плоский чемоданчик с набором спецсредств и инструментов. Это стандартный образ эксперта-криминалиста из книг и сериалов. А как всё происходит на практике?

— Мы изымаем с места происшествия предметы, которых касался преступник, — подтверждает Алексей Иванович, — и которые, соответственно, могут иметь отношение к уголовному делу. Здесь есть свои тонкости: к примеру, волосы (вырванные или выпавшие) для исследования ДНК нужны обязательно с луковицами. Иначе не получится выделить из них генетический профиль. Мелкие предметы (волокна, микрочастицы), а также биологические следы подозреваемого (кровь, пот, слюна) должны быть упакованы особенно тщательно.

Что по профилю?

ЭКЦ в Липецке — базовый для Черноземья. Криминалисты помогают коллегам из Воронежа, Тамбова, Белгорода, Рязани, Курска и других регионов. В целом по срокам каждое исследование может занимать до 15-ти дней. В исключительных случаях — длиться несколько месяцев. Многое зависит от качества материала и количества вещественных доказательств. ДНК-экспертиза не исключение.

— К сожалению, биоматериал иногда непригоден для исследования, — уточняет мой собеседник, — потому что, допустим, долго находился в субстрате (кислой, щелочной почве), который привёл к деградации ДНК.

Например, в Воронеже специалисты очень долго пытались выделить генетический профиль из останков, найденных в 2008 году в селе Лебяжьем и принадлежавших, по мнению коллег, Герою Советского Союза Александру Лизюкову, погибшему в 1942 году. После ряда экспертиз специалисты установили подлинность останков, но определить полный генпрофиль легендарного командарма так и не смогли.

Без срока давности

Череп неизвестного (на тот момент) человека — такую страшную находку пару лет назад обнаружили очевидцы на территории Липецкого района. Определить, кому принадлежат останки, снова помогла экспертиза: ДНК-профиль удалось выделить из зуба пострадавшей. А родственницу — отыскать с помощью федеральной базы данных геномной информации.

— В ходе исследования было установлено, что профиль принадлежит женщине, — рассказывает Алексей Иванович. — При проверке нашли её ближайшую родственницу — дочь, профиль которой у нас имелся. Она ранее проходила свидетелем по одному из дел. При опросе дочери смогли выяснить личность женщины, пропавшей без вести, как оказалось, более двух лет назад.

Говорите точно

На деле компетенция экспертно-криминалистического центра куда шире, чем можно представить. В отделах центра работа просто кипит. В кабинете фоноскопических и лингвистических исследований проводят экспертизу, которая помогает идентифицировать злоумышленника по голосу.

Работают два человека: лингвист и акустик. Один исследует технические параметры голоса, другой — лингвистические (артикуляцию речи).

Для исследования подойдёт телефонная, диктофонная запись (например, сделанная потерпевшим в разговоре с мошенниками) или иные образцы, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий.

Пристегнитесь, взлетаем?

В отделе физико-химических экспертиз исследуют наркотические средства, горюче-смазочные материалы, пищевые жидкости и взрывчатые вещества.

— Перед вами газовый хроматограф, — комментирует заместитель начальника отдела Сергей Припадчев. — Он способен определить состав и концентрацию исследуемой смеси газов или летучих веществ. В среднем анализ одной пробы занимает до 35 минут. Эксперт должен предварительно проанализировать чистое вещество (образец), потом сравнить его с полученной хроматограммой (схемой) и сделать заключение.

Ещё один интересный прибор — жидкостный хроматограф. Используется для исследования следов взрывчатых веществ. Эксперты делают смывы с места происшествия (со стены помещения, где произошло ЧП, или с рук подозреваемого) и доставляют в отдел. А здесь уже аппарат определяет компоненты взрывного устройства.

Каждый пик на хроматограмме соответствует определённому веществу. После исследования становится ясно, что это — тротил, гексоген или какая-то другая «взрывчатка».

Нюх особого назначения

— Мы работаем в тандеме с разными службами, — продолжает Сергей, — в том числе с кинологами, которые натаскивают служебных собак на поиск наркотиков (к примеру, синтетических) по запаху.

Обычно наркоторговцы или наркосбытчики стараются спрятать упакованный «товар» в багажнике или в автомобильной покрышке. А как его найти?

Придумана такая схема: мы получаем запаховые следы наркотика. Изымаем их на ватный диск и передаём коллегам в кинологическую службу, чтобы они готовили своих пушистых напарников для поиска и обнаружения запрещённых веществ.

Достаточно одной… точки

Масс-спектрометрия — наиболее чувствительный и специфичный метод для подтверждения наличия наркотиков в пробе. Благодаря ему можно определить тысячи химических соединений в исследуемом объекте.

— Берём шприц, набираем один микролитр вещества, — комментирует Сергей. — По сути это всего лишь точка для исследования. Прибор, в отличие от газового хроматографа, благодаря детектору позволяет установить вид наркотика без исходного образца для сравнения. Затем при вас вводим его в библиотеку данных. И она выдаёт результат: перед нами диацетилморфин. Проще — героин. Обычно такую экспертизу делаем в случае, если человек предположительно имеет отношение к перевозке наркотических средств, а у нас в качестве вещдоков смывы с его рук.

Лампочка, гори!

Следующая остановка — в лаборатории рентгеновского микроанализа ЭКЦ. Здесь проводят анализ следов продуктов выстрела. Это маленькие сферические частички размером в сотую долю миллиметра.

По специальной методике их собирают с рук подозреваемого, помещают на металлический столик растрового (сканирующего) электронного микроскопа с липкой поверхностью и исследуют в его камере. Если проба окажется положительной и обнаруженные вещества совпадут по компонентам с составом продуктов выстрела, то можно говорить о самом факте стрельбы. Или как минимум о том, что человек находился рядом в момент происшествия.

К слову, данная экспертиза может быть назначена не только по уголовному делу об убийстве. Но, например, и в случае незаконной охоты.

Пробу ставим?

В этой же лаборатории проводят, к примеру, исследование драгоценных металлов и сплавов. Работы специалисты выполняют на приборе с труднопроизносимым названием: энергодисперсионный рентгеновский спектрометр.

Для охлаждения детектора в устройство заливают жидкий азот. Далее исследуемый образец помещают в специальную кювету, чтобы прибор мог определить, соответствует объект стандартной 585-й пробе или нет.

Не всё то золото

— По просьбе тамбовских коллег как-то делали исследование украшений, которые клиентка сдавала в местный ломбард, — комментирует Евгений Александрович?. — Первое время она приносила настоящие драгоценности, а потом, войдя в доверие, начала таскать подделку. Сотрудники ломбарда в какой-то момент потеряли бдительность и оценку не проводили. Но, когда девушка, как обычно, не пришла выкупать «ювелирку», засомневались в подлинности изделий и обратились в полицию. Анализ показал, что «золотые» украшения оказались фальшивкой. А «займодатели» понесли внушительный ущерб.

Напиши мне письмо

Ещё одно из специсследований липецкого ЭКЦ — компьютерная экспертиза. Объектом проверки может стать любая техника. Это сотовые телефоны, системные блоки компьютеров и ноутбуков, флешки, съёмные жёсткие диски.

— Проще говоря, извлекаем с носителя любую информацию, которая может заинтересовать следствие, — поясняет эксперт-криминалист Дмитрий Бурцев, — или восстанавливаем ранее удалённые данные благодаря, к примеру, резервным копиям, которые автоматически сохраняются на телефоне.

Всё зависит от того, что необходимо извлекать. Кому-то нужны только телефонные звонки — для этого достаточно одних суток. Если требуются переписки из мессенджеров, суток мало. Самый большой срок экспертизы в моей практике — до трёх месяцев. Я исследовал порядка 20 вещественных доказательств.

Победная схема

— С каждым годом извлекать сведения из смартфона становится всё сложнее из-за защиты персональных данных, — продолжает Дмитрий. — Поэтому работать с этими устройствами мне нравится больше -спортивный азарт возникает. Да, если телефон запаролен, мы с помощью специального программного обеспечения можем подобрать код. Сложнее, если он графический. Помню, года два назад пришёл запрос от коллег из Воронежа: они не смогли вскрыть пароль для извлечения переписки. Как раз из телефона — вещдока по уголовному делу о наркотиках. Там ведь как — всю информацию закладчик обычно скидывает в «чат с работодателем». И, по большей части, это является единственным доказательством факта распространения «наркоты». В общем, я этот графический пароль всё-таки подобрал. Представляете, просто подобрал! Чертил схему на листе — и в итоге рисунок совпал. Это была наша общая победа!

Вещдоки как живые

Новые виды экспертиз появляются почти каждый год. На данный момент их более сорока. Столько же — экспертных специальностей. Наука не стоит на месте.

— Со следующего года планируем ввести фототехническую экспертизу, исследование на полиграфе, — уточняет Алексей Иванович. — Начали более плотно работать с так называемыми дипфейками, распознавать искусственно синтезированные голоса, фото- и видеоматериалы. Снова запустили радиотехническую экспертизу (сейчас их три в производстве), товароведческую. Потребность в профессиональных экспертных исследованиях и у оперативных, и у следственных подразделений растёт — это факт. Как бы цинично ни прозвучало, мы, эксперты-криминалисты, практически не работаем с людьми. Во всяком случае, пока они живые. Мы работаем с неодушевлёнными предметами, для чего используем разные методы и оборудование. Но задача у всех криминалистов общая. Заставить «говорить» вещдоки, чтобы помочь коллегам раскрыть преступление. Найти и наказать виновных.

Текст: Елена Мещерякова
Фото: Александра Пастушенко