Как в одной семье из Липецка переплетаются русские, украинские и дагестанские корни

Всё детство мы с другом — сыном моей крёстной — слышали фразу «гель мунда», что в переводе с кумыкского (язык, распространённый в Дагестане, на северо-востоке Чечни и в Моздокском районе Северной Осетии. — Прим. ред.) значит «иди сюда». Сразу понимали: нас зовут. Хотя я не жила в Дагестане, а была там всего трижды: в 3, 6 и 9 лет, когда мы с родителями приезжали в отпуск проведать родственников. В памяти остались обрывки воспоминаний. Самая яркая картинка — это женщины на пляже, купающиеся в море в хиджабах.

Во мне четыре крови

Мои родители — метисы. Потомки межрасовых браков. Люди, в крови которых сразу несколько национальностей. Папа наполовину лакец, наполовину украинец, а мама наполовину даргинка, наполовину русская. Оба моих дедушки были представителями дагестанских национальностей: родители воспитывались в ныне республике Северо-Кавказского федерального округа (в Советском Союзе эти территории назывались Дагестанской областью). Мама и папа росли в кросс-культурных условиях: на лакском и даргинском языке с ними не разговаривали, только на русском. Но уклад жизни соответствовал традициям и обычаям южного региона. Родителей воспитывали в строгости, прививали уважение к старшим, многого не позволяли. Языка они не знают, лишь некоторые фразы на наречиях дагестанских народов, которые были на слуху.

Переезд в Липецк

В 1994 году мама переехала из Махачкалы в Липецк. Ей тогда было 27 лет. Папа проделал тот же путь позднее — в 1997 году, когда ему уже стукнуло 39. Какова ирония судьбы: они столько лет жили в Дагестане в одном городе, причём на соседних улицах, но ничего не знали друг о друге! А познакомились за 1,5 тысячи километров от родного края — здесь, в Липецке, благодаря нашей дагестанской землячке — общей знакомой (она же мама моей крёстной).

Наверное, многие обратят внимание на солидный по меркам многих народов возраст для женитьбы — 39 лет (правда, это второй папин брак), да и мама не была уже совсем юной девушкой, но для дагестанской культуры это норма. У местных народов человека считают взрослым и самостоятельным к 30–35 годам. А до женитьбы или замужества — вообще ребёнком. За такого всё решают старшие родственники.

Языковая ассимиляция

Я попросила маму вспомнить какие-нибудь фразы на даргинском языке. Ей пришлось прибегнуть к помощи своей сестры-близняшки, которая вместе с сыном переехала в Липецк гораздо позже — в 2010 году. Вместе вспомнили, что «папа» на даргинском — «атта», «мама» — «уба», «хлеб» — «чаква», «дай мне воды» — «акка дами щин», «садись» — «кижи».

Не уверена, что все эти слова и фразы относятся к даргинскому и записаны правильно. Языковая ассимиляция для моих мамы и тёти состоялась быстро и практически на 100%. Тогда как к укладу городской жизни в Центральном Черноземье, нравам и взаимоотношениям между людьми привыкать приходилось долго.

Махачкала была современнее

— Было ощущение, что я попала в 70–80-е годы: на улицах много старых автомобилей, бесплатные автобусы и телефонные автоматы по городу, — вспоминает Липецк 1994 года мама. — Слух резало большое количество мата. А если у тебя что-то упало или порвалось, то прохожие не говорили тебе об этом, как сделал бы каждый в подобной ситуации в Дагестане.

Дагестанское землячество

Не мудрено, что здесь, в Липецке, само собой сложилось сообщество людей, которые, как и мои родители, переехали из Махачкалы. Так было легче и спокойнее адаптироваться к новым условиям и быту. Переезжая, старались селиться неподалёку. Помогали друг другу по хозяйству, присматривали за детьми. Важно иметь надёжное, понимающее, близкое по духу плечо. Кто-то узнавал друг о друге от общих знакомых, другие уже были знакомы до переезда и старались не терять связь на новом месте.

В домах с «дагестанскими корнями» не забывают национальную кухню. В нашей семье готовят чуду. Это что-то вроде пирога. Чуду состоит из тонких или толстых лепёшек, обжаренных на сковороде. Внутри — начинка. Мясная, зелень или картофель с тыквой. Иногда с творогом. Обычно чуду смазывают маслом и складывают друг на друга.
Иногда мама готовит хинкал. Это суп. В мясном бульоне подают кусочки теста (это и есть «хинкалины»). Добавляют варёное мясо и соус.

«Разноверцы»

Думаете, в дагестанском землячестве на Липецкой земле все абсолютно едины во всех отношениях? Но это не так, к примеру, в религиозном аспекте. Мама долгие годы не причисляла себя ни к одной из религий, а потом в 31 год крестилась в Липецке. Говорит, что всегда верила в глубине души и решила закрепить это чувство в Храме Святителя Николая. Папа также прошёл обряд православного крещения в 33 года.

А мои тётя и двоюродный брат — мусульмане. Этот факт никак не мешает нам в общении. Каждый держит свои религиозные убеждения внутри себя, не вынося те или иные темы, касающиеся этой сферы, на обсуждение.

Кто я?

Жить в семье с многонациональными корнями в условиях смешения культур очень интересно! Меня с детства и до сих пор изо дня в день окружают национальные фразы, разнообразные традиции и удивительные привычки близких мне людей. Всю жизнь я не устаю узнавать что-то новое, потому что особенности народов нашей огромной, богатейшей по этнографическому составу страны — это бездонный колодец. А я сама немного даргинка, чуточку лачка, малость украинка и несколько русская.

Текст: Зинаида Алиева
Фото из семейного архива