Московский театр «Таратумб» показал в Липецке премьерный спектакль «Ученик колдуна» (12+) о победе Света над тьмой. Так немецкая сказка интерпретировалась в серьёзном фэнтези-спектакле, который нужно смотреть не только подросткам, но и взрослым.

Сказка, да в ней намёки

Все старые сказки, особенно немецкие или Андерсена, писались — по умолчанию — в старых домах, по сказочным адресам. Затакт же сказочной истории о Крабате лежал в легенде, которую развил немецкий писатель Отфрид Пройслер…

Во время Второй мировой войны, несовершеннолетним, он попал на фронт и воевал на стороне фашистской Германии. Оказался в советском плену. Освободившись, Пройслер стал известным писателем у себя в Германии и не раз приезжал в СССР, общался с маленькими читателями.

Сказку «Крабат, или Легенды старой мельницы» он считал важнейшей в своём творчестве. В её основу легла средневековая легенда западных славян — лужицких сербов (сорбов) — о парне-сироте Крабате, который учился чёрной магии на старой мельнице.

За сказочным повествованием писатель спрятал много иносказаний. Сам он говорил, что эта история его поколения: всех молодых людей, которые соприкасаются с властью, её соблазнами и запутываются в них. А ещё она имеет христианский подтекст. Неслучайно число юных учеников мельника-колдуна равняется 12-ти, а действие происходит на временном отрезке между Пасхой и Рождеством. Да и искушения Крабата колдовской властью над людьми можно сравнить с искушениями гётевского Фауста, которому дьявол обещал всемогущество в обмен на его душу.

Плеснули колдовства

«Мельница, мельница, что же здесь мелется? Что за зерно?» — поют актёры спектакля. И мы не можем не обратиться к символу «мистической мельницы» Средних веков, откуда пришла легенда о Крабате. Возле такой мельницы обычно ветхозаветный пророк Исаия насыпает пшеничные зёрна в воронку, а новозаветный апостол Павел подхватывает получаемую при этом муку. В некоторых красочных средневековых изображениях эти зёрна насыпают четыре евангелиста, а двенадцать апостолов подводят реки, приводящие мельничное колесо в движение. Христос, который есть хлеб жизни, распределяет выпеченный из этой муки хлеб среди народа.

Что же происходит на старой мельнице, куда боятся попадать дети-сироты, оставшиеся без родителей во время чумы XVII, свирепствовавшей в Европе? Ведь именно таков исторический фон театральной постановки.
Крабат потерял своих родителей и теперь с такими же голодными и оборванными подростками идёт колядовать по деревням в рождественские дни, чтобы иметь хотя бы кусок хлеба. И вдруг он слышит неведомый голос, который называет его по имени и зовёт на зловещую мельницу (все в его деревне и окрестностях знают, что там нечисто). Ведомый голосом, он оказывается на мельничном холме, где незнакомец предлагает ему работу, за которую обещает еду, кров, правда, обмолвившись, что работа может обойтись подростку дорого. Крабат не понимает, как можно лишить человека чего-то, если у него ничего нет. И на слова мельника: «Не так трудно лишиться бедности, как свободы» — всё равно соглашается стать подмастерьем странного незнакомца с перевязанным глазом и ледяными руками.

А дальше Крабат видит мир, вывернутый наизнанку. Его встречают одиннадцать подростков-подмастерьев — людей, покрытых мучной пылью и от этого имеющих как бы второе лицо. Здесь использованы куклы, которые пришиты к ногам и туловищу актёров. Крабат становится двенадцатым, и начинается работа. Подмастерья мелют зерно, очищают от наледи мельничные колёса. Но зерно привозят не из соседних деревень, а каждое новолуние на мельницу приезжает незнакомец с алым петушиным пером. Его повозка почему-то не оставляет следов на земле, а мельник называет его Господином. Это такой всадник Апокалипсиса, который держит в своей власти мельника. Однажды Крабат увидел содержимое мешков Господина: в них были человеческие кости и черепа. Но более опытный подмастерье Тондо посоветовал Крабату забыть о том, из какого материала делают муку на мельнице двенадцать подмастерьев. Это происходит днём, а по ночам мельник обучает их искусству искусств — колдовству.
Все на мельнице несвободны. Даже мельник-колдун имеет alter ego — сущность, которая им управляет. Пластически это выражено в роли обвивающегося вокруг колдуна человечка. Подмастерьям запрещено любить, ведь любовь — это и есть свобода. Если колдун узнавал имя девушки из соседней деревни, в которую вдруг влюбился подмастерье, то смерть ждала обоих молодых людей.

Самое страшное случалось ежегодно: колдун решал, кто из подмастерьев должен умереть, отдав ему свою жизнь. Эти мальчики по числу апостолов были для него безвольными «батарейками», чтобы самому жить долго в этом мире. А их души он приносит в жертву своему Господину, иначе погибнет сам. Обычно уходил из жизни тот, кто освоил лучше других колдовское мастерство: он становился опасным для колдуна. Однажды в предновогодний день ушёл Тондо, лучший друг Крабата.
Вся суть пребывания на мельнице открывается Крабату постепенно. И он один понимает, что можно и нужно уйти с мельницы, тогда как другие покорны колдуну и ожидают своей смерти.

Множественность смыслов

Есть спектакли, смысл которых таит многовариантность его постижения, но от этого спектакль в целом только выигрывает. Так, помимо криптохристианского сюжета, зрительница Ольга Проскурина, пришедшая на премьеру с дочерью, увидела спектакль под другим углом зрения:
— В современном мире это похоже на стандартную мужскую карьеру. В постановке мальчик соглашается на сделку с дьяволом, потому что он происходит из бессильных слоёв населения, у которых мало шансов выбиться вверх, а здесь ему предлагают сразу оказаться в сверхчеловеческой категории людей, обладать силой выдающегося человека, стать выше всех. Мне кажется, это система изображения большого бизнеса, который обладает большими возможностями. Да, нужно вкладываться в то, чтобы достигнуть успеха, прилагать много усилий, быть целеустремлённым, в чём-то себе отказывать, ставить дальние цели. Но в конечном итоге получается, что целеполагание было сомнительным. Смотрите: днём подмастерья занимаются тем, что мелют муку, это как бы видимая сторона бизнеса, очевидная для всех, и прикрытие тёмного, главного — что происходит ночью. В итоге человек получает желаемое, но и платит такую цену, что если он осознал закон, как Крабат, то нужно усилиями возвращать всего себя, свою душу.

О художественных деталях и фантастическом реализме

То, что такая история может происходить рядом с нами и с каждым из нас, подчёркивается драматургически. В начале спектакля рассказчик Юро из числа подмастерьев говорит, что эта история произошла давно, но она правдива. А колядовщики с Крабатом также появляются в начале действия, спускаясь с вязанками хвороста прямо в зрительный зал из театральной ложи.
Режиссёры-постановщики — супружеская пара Антон Калипанов и Ольга Шайдуллина — подчёркивают триединство времени, места, действия и как будто приближают нас к повествованию.

— Это способствует включению зрителя, — поясняет Ольга Шайдуллина. — Мы придумали такой путь, как будто герои заходят в наш мир, где мы зрители. То есть эта история может случиться и с нами, и нам необходимо сделать свои выводы и выборы, о которых можно просто жалеть, как парни, живущие с Крабатом в бессмысленной покорности. На самом деле эта покорность отрезает путь к тому, чтобы понимать сердцем. А можно начать жить осмысленно и остаться открытым Свету, несмотря на весь окружающий тебя морок.
В спектакле глубину смыслов открывают и компьютерная анимация, и саунд-дизайн: зрители погружаются в сказочную мистерию с падающими хлопьями снега, таинственными лесами, красиво льющимися песнями девушек, ступающих с жёлтыми фонариками в пасхальной ночи. И, конечно, анимированные куклы — крепкие, но мёртвые alter ego подмастерьев. Это души живых людей (ведь anima по-латыни — это душа), которые, сделав один раз неправильный выбор, убоялись колдуна настолько, что не смогли пойти по пути своего исправления. И от этого страха изменилась их человеческая природа.

Всепобеждающая любовь

Есть колдовство, которому обучаются по книге, повторяя заклинания, а есть другое — идущее из глубины человеческого сердца. Это любовь. Юро, подмастерье, был умён настолько, что притворялся глупым и рассказал об этом Крабату.
Настал тот момент, когда Крабат стал самым сильным учеником колдуна и даже сопоставимым с ним в магии. Колдун предложил ему быть своим преемником. Но Крабат отверг предложение, зная, что это грозит ему смертью. Да, колдун приказал Крабату выкопать собственную могилу, что было бы последней работой подмастерья на мельнице. Но Крабат полюбил девушку, Певунью, чей голос он слышал во время пасхальных песнопений. И смысл любви, свободы сделался для него важнее куска хлеба, карьеры, господства над людьми и даже бессмертия, которое у него было бы, согласись он стать преемником колдуна и убивая ежегодно своих собратьев на мельнице.

Был единственный способ уйти живым с мельницы — позвать девушку на испытание, которого не проходил никто. Певунья согласилась. Она пришла и сказала колдуну: «Отдай мне моего парня Крабата. Я его люблю». Но так бы сказала всякая любящая девушка. Тогда колдун завязал ей глаза и приказал в чёрной комнате найти Крабата среди двенадцати одинаковых чёрных воронов, в которых он обратил подмастерьев.
Крабат понял, что он повинен в смерти Певуньи, только он, потому что она никогда не узнает его. Но Певунья прошла трижды около ряда воронов и узнала Крабата! Как это произошло? Здесь речь идёт не просто о романтической любви, а о вопросе: «Хватит ли твоей любви, чтобы помочь мне уйти с колдовской мельницы?». И главное, она почувствовала страх Крабата за страдание любимого человека — за её страдание.
Мельница и колдун вдруг словно срослись в единое целое. Безобразная зловещая фигура покрылась змеиными трещинами, затем вспыхнула пламенем. Колдун и его чары погибли, а подмастерья стали обычными молодыми людьми, свободными, какими пришли на мельницу. Воскрес и Тондо, которого убил колдун год назад. Анимированные души-куклы отпали, потому что все воссоединились с собой, со своей душой.

И в зал хлынул Свет, взошло солнце. Конечно, в этом действе виден христианский смысл. Все знают слова Христа: «Азъ есмь Свет» и апостольские: «Бог есть любовь».
Если кажется, что солнце не взойдёт,
Помни: ночь короткая, день придёт!
Он потушит звёзд блестящие огни…
И не будем мы с тобой одни,
Ты только люби, только люби!
Звучали рефреном слова песни и взлетали — нет, не к верхним аккордам, а к самой надежде, что мир всё-таки чист, что не нужно бояться, сделав неправильный шаг, выйти к верному пути. Что существует чистота человеческих отношений. Что не всегда будет тьма там, где она теперь сгустела. И что Свет любви способен победить любой мрак этого мира.

Текст: Светлана Чеботарёва
Фото: Павел Остряков