Выставка «Святитель Лука — врач, педагог, пастырь» 6+ открыта в краеведческом музее до 30 ноября.

Вытащив с того света тысячи людей своими руками, он стал легендой при жизни. Приходил оперировать больных с молитвой и крестом, врачевал не только тело, но и душу. Никакая государственная власть не смогла заставить его отказаться от священнического сана.

Выставка передвижная и соборная

— Открывшаяся выставка посвящена 80-летию Победы и рассматривает судьбу человека, который внёс свой значительный вклад в неё, — рассказывает старший научный сотрудник Липецкого областного краеведческого музея Анжелика Юнченко. — Святитель Лука Войно-Ясенецкий (Лука Крымский) в Липецк не приезжал, но с нашим краем связан. Он в 1927 году получил назначение стать епископом Елецким и викарием Орловской епархии. Но от этого сана святитель отказался. Он не служил архиереем уже долгое время, поэтому в Елец так и не прибыл, но встречался и переписывался со схимонахом Нектарием Овчинниковым, жившим в Ельце и очень известным там.

В зале представлены экспонаты из собрания Тамбовского областного краеведческого музея, Тамбовского информационно-просветительского центра святителя Луки. Также посетители могут увидеть цифровые копии документов, переданных Екатериной Каликинской — директором музея святителя Луки, что находится в Феодоровском монастыре Переславля-Залесского.

Можно послушать и записанный голос святителя. Всё это собрание экспонатов и документов свидетельствует о многогранной подвижнической жизни, врачебном и духовном подвиге Луки Крымского, который просил своего первого биографа Марка Поповского не разделять его жизнь на врачебную и священническую, иначе получится неполная картина.

Жизнь как житие

Святитель Лука изначально закладывал свою жизнь как житие. Мы могли бы не узнать о таком враче, чьи труды по хирургии и сейчас стоят на книжной полке не экспонатами, а востребованы в медицинской практике. Как сказал один современный доктор: «Я навсегда запомнил слова Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого о том, что в вену можно ввести заразу — и ничего не будет. В брюшную полость можно плюнуть — и ничего не будет. На кость нельзя даже дышать». Ко всем своим выводам, отражённым в книге «Очерки гнойной хирургии» 18+ святитель Лука тоже шёл не через теоретические работы, а через испытания собственного опыта — хирургического и человеческого.

Но сначала Валентин Войно-Ясенецкий начал учиться искусству рисования, к которому имел большие способности. Он учился в Киевском художественном училище, затем в Петербурге, а после в Мюнхене. Но есть люди, которых избирают к служению с самого начала. Призванные чувствуют призыв, и Валентин Войно-Ясенецкий понял, что как земной, провинциальный, мужицкий врач сможет больше помочь людям.

Оставив рисование, он поставил для себя цель — быть безмездным врачом (так называли целителей, лечивших людей безвозмездно. — Прим. ред.). А это значит, быть таким, как целитель Пантелеймон, как преподобный Агапит Печерский — первый лекарь Древней Руси, от которого и пошла наша медицина. Однако, как известно, Господь даёт, но не устилает путь розами.

Личное служение

Войно-Ясенецкий окончил Киевский университет святого Владимира, и началась Русско-японская война. Молодой врач стал работать в киевском госпитале общества Красного креста. Там познакомился с необыкновенно красивой и доброй девушкой Анной Ланской, которую все называли святой сестрой, потому что работа в этом госпитале предполагала обет безбрачия. Но она согласилась стать женой полюбившего её Валентина Войно-Ясенецкого.

Семья жила бедно. Зарплата у земских врачей всегда была маленькой, а дополнительных вознаграждений Войно-Ясенецкий от больных принципиально не принимал. Анна Васильевна помогала поначалу вести мужу истории болезней, приёмы больных, но после занялась семьёй, в которой родилось четверо детей.

Однажды в гости к ним, жившим тогда уже в Переславле-Залесском, приехала старшая сестра Анны, у которой дочка умерла от туберкулёза. И, возможно, в память о ней она взяла с собой ватное одеяло, под которым спала её больная дочь. Валентин Феликсович, узнав об этом, сказал Анне Васильевне: «В этом одеяле она привезла нам смерть». Он был прав, потому что туберкулёз тогда фактически не лечили. Через короткое время он диагностировал болезнь у своей жены.

Но появилось немного надежды: образовалась вакансия в Ташкенте — городе с тёплым, сухим климатом; считалось, что он помогает лечить туберкулёз. Только вот семья туда приехала в роковом 1917 году, принёсшем разруху в послереволюционный голод.

Может быть, в те ночи, когда святитель Лука, врач Валентин Войно-Ясенецкий, колол морфий, облегчая боли умирающей жены, родилась его непостижимая фраза: «Я полюбил страдание»? Он принял это страдание и начал в нём жить, оставшись вдовцом с четверыми детьми, старшему из которых было 12 лет.

Пути врачебные и святые

Врач Войно-Ясенецкий всегда говорил: «Нет медицинского случая, есть страдания больного». Относился к телу, как к храму. Храм не терпит небрежения, бесчувствия и разрушения. После смерти жены самый известный хирург в Ташкенте принимает священнический сан. Это было сенсацией. В стране маховик гонений на церковь раскрутился в полную силу. Многие снимали с себя рясы, боясь репрессий, а он вдруг принимает рукоположение. Сознательно, понимая, что приносит себя в жертву за Христа.

Потом было монашество, где он получил новое имя — Лука, в честь апостола Христа, который был и живописцем, и целителем. Под этим именем мы его и знаем.

В палаты к больным он входил с крестом и в облачении. Перед операциями крестом осенял пациентов и на месте разреза скальпелем ставил сначала йодом крест. Его настойчиво уговаривали снять рясу и убрать иконы из операционной. Вызывали в НКВД, где требовали не ходить в больницу в облачении, на что он отвечал: «Рясу вы снимете только с моей кожи».

Были доносы, шесть сфабрикованных уголовных дел по ложным обвинениям, шесть ссылок. Однажды обвинили в шпионаже, в связи с контрреволюционными казаками, и депортировали из Ташкента в московскую Бутырскую тюрьму. Люди, зная о высылке талантливого хирурга и человека-праведника, ложились на рельсы, чтобы помешать его отправке в Москву, но это не помогло.

Или другое ложное обвинение — в создании православной организации с целью убить Сталина. Тогда, подследственный, он выдержал допросы конвейером, сидя на стуле под лампой практически без сна, еды и питья один раз 13, второй — 15 дней. Отвечал на монотонные вопросы сменяющихся следователей.

После его, лишённого зрения на один глаз из-за отслоения сетчатки, отправили в ссылку. Но в Красноярске в 1941 году он, епископ и профессор медицины, становится главой военного госпиталя, написав в Москву: «По окончании войны готов вернуться в ссылку». И он оперирует раненых красноармейцев, работая в госпитале по 10–14 часов.

В 1946 году узнавший о хирурге в рясе Сталин удостаивает книгу Луки Войно-Ясенецкого «Очерки гнойной хирургии» собственной, Сталинской, премии. И епископ отправляется восстанавливать разрушенную огромную Крымскую епархию. Там он полностью лишается способности видеть, но продолжает лечить — словом, духом. Творить чудеса, безмерно страдая за тех, кто чудо ожидал. Как и сейчас люди прикладываются к мощам святителя Луки Крымского в Симферополе. Икона святого также представлена на выставке.

Текст: Светлана Воржева
Фото: Станислав Истомин