Московская художница Ольга Вереск открыла в Липецке выставку не только о природе, но и о «каникулах» в Донбассе.

Она и художница, и физик, и психолог в одном лице — привыкла соединять два мира: реальных явлений и смыслов, испытав на себе обстрелы, возя в багажнике не только холсты и краски, но и сладости для детей Донбасса. А ещё она доставляет материалы для местных художников-керамистов.

Должна быть

Важно не впадать в благостную область метафор или художественных мечтаний, такую привычную в общении с людьми искусства. Это было бы пафосом и фальшью в разговоре с человеком, который ездит в зону СВО и отлично осознаёт свою подлинную роль в происходящей действительности.

Мы договорились встретиться в Москве, на станции метро «Белорусская», в кафе, в Троицын день и, так получилось, рядом со старообрядческим храмом, который, соседствуя с московскими громадинами, смотрелся как цитата из другой жизни.

Теплынь летнего утра наступала постепенно, лёгкий ветерок приятно трепал волосы. Впрочем, переход в иную жизнь для Ольги Вереск состоялся без длительного оповещения, каких-то особых приготовлений, времени для настроя. Вот так: «Непостижимы судьбы Его и непостижимы пути Его» (Рим: 1–33).

— Когда в 2022 году это началось, — вспоминает Ольга Вереск, к слову, москвичка в 9-м поколении, предки которой строили Москву, — всплыла фраза прабабушки и стала стержнем, позвоночником: «Во время войны газета «Правда» выходила каждый день». И так мощно она во мне звучала, что я с 1 января 2023 года написала три холста размером 80×180 за 10 праздничных дней. И коллеги тогда сказали: «Оля, пришли какие-нибудь фотографии своих работ». Я и выслала эти. Там были берёзы.

Они ответили: «Вот и отлично, мы твою работу взяли на конкурс, в проект «Донбасс-Россия — Общая история». Предполагались три выставки в Луганской области и три в Донецкой. И я поняла, что мне нужно ехать.

Гуманитарный груз художника

— Связалась с Артёмом Фесенко из Союза художников России в Луганске, — продолжает Ольга. — Говорю, что еду на своей машине, не на автобусе, у меня в багажнике пусто, давай привезу что-нибудь. Всех накормить не сумею, но дай кого-то целенаправленно: керамистов, которым нужна сейчас помощь. Я же знаю, что, когда материалов не хватает, работать непросто. Артём назвал несколько мест. Мы сейчас часто туда ездим. Я взяла инструменты, кисточки для шести керамических мастерских и сладости. Загрузилась и поехала.

Была незабываемая встреча с одним художником. Приезжаю в Союз художников Донецкой области, а здание обстреливают. Мы здороваемся, выгружаем всё быстро, мужчина подходит. Я помню его огромные ладони… Он рассказывал, как они жили: когда вокруг обстрелы, на художников обращают внимание в последнюю очередь. Стёкла в окнах закрыты деревянными щитами, воды нет, впереди неизвестность. И вот ему стали говорить: «Приедет Оля из Москвы, художница». Он всё не мог понять, какая Оля. И вот мы появляемся, как снег на голову, привозим материалы, вкусности. А он говорит, что подумал тогда: «Раз эти «сумасшедшие» сюда доехали, значит, сейчас придёт Россия и всё будет хорошо.

 

Другая жизнь

Ольга Вереск стала с тех пор раз в два месяца ездить к керамистам и параллельно в художественные школы Донбасса к детям. Началось взаимодействие на уровне и житейского, и живого, человеческого.

— На Донбассе совершенно другая жизнь: жёсткая, но более настоящая, чем наша. Господь там ближе, — говорит художница. — Здесь мы задаём вопрос Ему, часто бьёмся над чем-то, чтобы получить ответ, а там Его ответ приходит очень быстро. Потому что, когда бьёшься там, в любой момент это может быть последним твоим ударом. Я знаю семью, в которой двое сыновей, и один из них закрыл своим телом другого во время боя. Это с человеческой точки зрения — трагедия. Но я смотрю на мать этих парней и понимаю: у неё глаза Богородицы. В них и боль, и любовь одновременно, Божественная всё принимающая и всевидящая любовь. Все человеческие настоящие поступки совершаются там. Всё там понимается иначе, правильнее, очищенно. И когда везёшь краски, вкусности, то задаёшься вопросом: что я везу в машине? Отличаются ли предметы, которые мы здесь покупаем, от того, что я туда привезу? Ведь можно заказать в Москве товар, оплатить его, а они там его получат где-нибудь. Нет, есть разница. Я не вещи туда везу, а делюсь силой Духа. И не своего, а страны, России.

Через трудности бытия

Когда Ольга приезжает в Донбасс, она работает с детьми. И это особенная работа. Местные дети, как и взрослые, живут годами среди обстрелов. Встают утром не от звона будильника, а оттого, что был прилёт. Дети, которым сейчас 10 лет, никогда не видели мира.  Звучит страшно. Но, как это ни парадоксально, их детские души без «мирской» шелухи чище, что ли, тех, кто живёт, не зная трудностей бытия. И, может, потому их порой наивное творчество, чистое, ясное, льётся на холст словно из живоносного источника.

— В Алчевске был такой случай, — рассказывает Ольга. — Я упаковала все кисти в подарки, это было под Новый год. У меня был большой запас акриловых красок, длинный рулон бумаги, а из кисточек свободных — только своих три штуки. Мне дают вести мастер-класс среди 26 малышей. «Кто может рисовать кисточками?» — спрашиваю, и все дети поднимают руки. — Прекрасно, тогда я вам покажу, как рисовать руками. Начинаем рисовать — и буря восторга просто. Те перепачканные счастьем ладошки и их отпечатки на листах все долго вспоминали.

Параллельно Ольге помогает психолог, оценивая детские рисунки, да и сама художница имеет опыт работы психологом в школе.

— Важен образ будущего, который формируется сейчас в их сознании, — говорит она. — В Лисичанске есть мальчик, который поначалу вообще весь лист залил красным: всё кровавое. Я предложила сверху добавить полоску зелёного, и получилась не кровь, а мощная, красивая работа. Она сейчас выставлена в музее. Некоторым детям просто нужно смешивать краски, погружаясь в процесс. Просто рисовать, расслабляясь.

Святой образ воина

Помимо рисунков донбасских детей на выставке «Вересковое лето» в Липецком историко-культурном музее представлены графические работы Ольги Вереск, сделанные в Донбассе, а также керамические изразцы XVIII–XXI веков. Это изделия её завода «Клинская керамика». Ольга с коллегами занималась реставрацией стародавних печей, каминов. Менее сохранившиеся изразцы мастера научились обжигать, покрывать глазурью и расписывать.

— Это трепетное для меня действо, в чём-то даже святое, потому что передо мной материальная двух-трёхвековая культура. Мы хотим, чтобы она не утрачивалась. И есть задумка — показать через изразцы наших былинных богатырей, поднять образ Микулы Селяниновича. Как раз в Лебедяни попробуем сделать коллекцию по былинам. Нужно дать ощущение воина — то, что за последние полтора поколения у нас пытались убрать. Вернуть это ощущение через ладони. Коснуться подвигов и Александра Невского. Это наше воинство святое, истинно русское.

— А что потом? — спрашиваю Ольгу о планах.

— Потом вновь будет экспедиция в Донбасс.

И на закономерное «Вам не бывает страшно?» художница отвечает:

— У меня поддержка большая: мои глиноманы, которые собирают своими руками посылки. А вообще всё решает Господь. Если у Него есть планы на мою жизнь, то сбережёт. Когда ты понимаешь, что главное в любом действии — любовь и свет, страхи уходят. Остаётся чистое искусство жизни.

Выставка «Вересковое лето» 6+ в Липецком историко-культурном музее продлится до 31 августа.

Фото: из личного архива героини
Видео: Алина Черных