В Липецке, на Заводской площади, возрождён и живёт культурной жизнью исторический артефакт, потому что его поднял и не бросил человек.

Пласт культуры прошлого

Я иду по кованой лестнице, которой уже больше ста лет, как и зданию мельницы, построенной бельгийцами в начале прошлого века на месте села Сокольского.

Сейчас это Заводская площадь на Соколе, а тогда бельгийское акционерное общество — «Тамбовское анонимное горно-металлургическое общество» — начало строительство чугуноплавильного завода, будущего «Свободного сокола».

10 октября 1900 года заработали первые доменные печи, но из-за неудачного проекта домны останавливались, простаивали. На заводе в 1918 году оставалось работать всего 80 человек, а само предприятие перешло на отливку и сборку чугунных молотилок, конных приводов, соломорезок и даже на изготовление горшков и сковородок. Для того чтобы расплачиваться с работниками, была построена паровая мельница для размола зерна — для самих рабочих и крестьян. За услуги размола завод платил зерном и мукой. Зерно же подвозили на баржах по реке и сухопутно.

Сложная судьба

В конце 1918 года бельгийские руководители и вовсе навсегда отбыли в родные палестины, оставив завод без денег, сырья и топлива. А мельница с толстыми стенами в 1 м 70 см, пережила век, служа то фабрично-заводским училищем № 26 (с 1926 года), то зданием школы № 3, то военным госпиталем во время Великой Отечественной войны, и даже успела побывать институтом «Агроспецпроект».

Четырёхэтажное старинное мельничное здание не является объектом культурного наследия, но от этого не менее ценно, самобытно и своей историей, и архитектурно-инженерным решением. Отопления в основной, производственной, части мельницы не было, но температура +8℃ сохранялась в ней круглый год. Это происходило потому, что в стенах постройки проделаны дымоходные отверстия, идущие сверху к земле. Подвалы в мельнице отсутствовали, она обогревалась природным образом: от тепла земли, которая в свою очередь нагревалась от тепла отапливаемой пристройки. И сама по себе мельница интересна тем, что она часть истории металлургического города и Заводской площади, которая организовывала пространство окрест. Поставь на её место новое здание — и будет разрушена архитектурная среда, пострадает историческая ткань города.

Энтузиазм и настойчивость

Такие же мысли были и у Александра Хрюкина, решившего однажды своими силами привести в порядок старую мельницу, чтобы не потонула она в серой, безликой застройке, заселённой людьми, не знающими своей истории. А чем можно помочь Липецку и людям, которым он дорог?

— С начала 1990-х годов все предприятия, которые арендовали площадь мельницы, начали закрываться, а здание — хиреть. Разруха была такая, что зайдёшь, посмотришь на эту лестницу и подумаешь поначалу, что зря она уцелела здесь, среди текущей крыши, выведенных из строя систем отопления и электричества, полуразрушенных этажей. И выход был только один — защищать то, что не успели разрушить окончательно, — рассказывает Александр Михайлович.

Михалыч решает всё

Единомышленники зовут его Михалычем — просто и замечательно. И говорят, что Михалыч решает всё.

Он и решил, когда арендовал только одну комнату под свою оптовую базу, выкупать другие, которые продавались собственниками. Так, комнатку за комнаткой, он выкупил большую часть здания и тем самым его спас. Как? Есть два пути. Первый -вложение больших средств, чтобы сложную историческую постройку лишить индивидуальности: оштукатурить, сделать ремонт, современные окна вставить — как во всех зданиях. И второй путь, которым пошёл Александр Михайлович: при минимальных вложениях, своими руками, головой и душой противостоять разрушению и сберечь исторический облик мельницы.

Душа здания

— Мы сохранили всё, что можно сохранить. А если не могли, то придумывали материалы, которые позволяют максимально законсервировать мельницу в том виде, в каком она была. Некоторые вещи пришлось, конечно, привносить. Например, ставни. Было здесь несколько окон, грубо заложенных советским кирпичом, совсем не подходящим по стилю.

Мы закрыли эти глухие окна ставнями, а рядом, к незаложенным окнам, также сделали ставни. Фасад теперь смотрит закрытыми и открытыми ставенками. Плитку подбирали внутрь помещения специально, чтобы по цвету не выбивалась из исторического контекста. Красили новые дверные откосы в несколько тонов. Так создавалось ощущение не современного дерева, а будто оно историей «потрёпано», — говорит о своём каменном подопечном Александр Михайлович.

Вложить свою душу и сохранить при этом душу здания — это была и есть его задача. Будучи путешественником, инженером, он много насмотрелся разных решений. Некоторые вдохновляли, некоторые внедрялись, но всё соответствовало стилю «лофт». В Петербурге, например, увидел нарисованные силуэты людей на стенах. Мельнице, тем поколениям, которые через это здание прошли, идея подошла хорошо и творчески адаптировалась.

— Я мечтал, чтобы чувствовались здесь череда, связь поколений, — поделился Александр Михайлович. — Их тени держат в руках книги, читают, сидя на лестнице. И мы хотим, чтобы к нам приходили творческие, современные люди читать книги, рисовать, петь, фотографировать, играть в театре.

«Не создавать — разрушать мастера»

Сейчас на старую мельницу обратили внимание администрация города и правительство области, Липецкая торгово-промышленная палата, центр «Мой бизнес», заглядывают и представители культуры.

— Мы благодарны этому, — говорит Александр Михайлович, — однако есть и такие собственники, которые, владея небольшой частью здания, не только не помогают защищать историческое пространство, но намеренно вредят — агрессивно и активно. Их можно сравнить с людьми, которые хотели храмы превратить обратно в зернохранилища. Так и они: делают склады, заваливают комнаты — да всё что угодно, лишь бы помешать нам. Помешать развитию. Им не хватает культуры, а ещё истинного духа — терпимости, человечности.

Современная культура старой мельницы

Однако в мельнице сошлись единомышленники на основе общности мировоззрения. И вышел из этого разнообразный, креативный кластер.

Александр Михайлович загибает пальцы на обеих руках, перечисляя те объединения, людей, которые за символическую арендную плату творят в старой мельнице, приходя в любое время и называя своё объединение коммуналочкой, где каждый обустраивается на свой вкус. Под древними сводами расположились: военно-исторический клуб, две фотостудии, «Театр под деревом» и культурное пространство «Прачечная», концертный зал, студии иностранных языков, татуажа, звукозаписи, вокала и даже автодизайнеры-любители и гончар иже с ними.

— Сначала у меня на мельницу пришёл муж три года назад, — рассказывает Екатерина Позднякова, руководитель студии иностранных языков, а супруг её искал помещение под тату-студию. — Первыми его словами были «я здесь остаюсь». Потому что здание вдохновляет своим особым духом. А вообще история нашей семьи — это часть истории здания. Когда я пришла вслед за мужем, у нас должен был родиться малыш. Я планировала продолжать работу, не останавливаясь. Мы решили соединиться семьёй, чтобы помогать друг другу. И наш маленький сын первый год своей жизни провёл вместе с нами здесь.

«Туда мы с тобой непременно должны однажды вернуться»

— Все, кто приходил сюда, хотят вернуться, — говорит Александр Михайлович, человек, который не просто всё это придумывает, а делает.

— Приходим утром, видим: глаза горят у нашего Михалыча, значит, идея есть, — улыбается Наталья Александрова. Она из числа соратников и сподвижников. Впрочем, иных здесь и нет. — Я тоже, попав единожды в пространство старой мельницы, вернулась ещё. Здесь сама атмосфера располагает к творчеству, вдохновению. И чувствуется тот самый культурный слой. И осознаётся, что мы сами продукты этой тысячелетней культуры. А культура — это ведь не супермаркеты, не шоу, не развлекательные передачи и даже не просто качели с каруселями, лавочки или урны по сторонам дорог. Культура — это база и условие жизни человечества, результат его развития. Результат и отражение этого развития человечества и каждого отдельного человека.

Текст: Светлана Чеботарёва
Фото из архива Александра Хрюкина и Екатерины Поздняковой