В музейно-выставочном центре открылась выставка Сергея Бугровского и Юрия Татьянина «Математика цвета» (12+)
В выставочном зале на улице Ленина их не было больше 20 лет. В конце 1990-х Бугровский и Татьянин, как они тогда с гордостью говорили журналистам, «не члены Союза» (имелся в виду Союз художников), здесь были частыми гостями. В подвалах зала, да и в самом зале, устраивали яркие перфомансы: то телевизоры молотками били, чтобы освободить липчан от информационной зависимости, то обнажённых девушек краской мазали, чтобы потом на бумаге получить отпечаток женской сущности. Журналисты любили этих художников — была эдакая живинка в их творчестве — красный кайенский перец в снулой провинциальной действительности.
По сути художники Бугровский и Татьянин совершенно разные — две параллельные прямые, если уж говорить математически, но всё же пересеклись. Они были из могучей липецкой кучки художников-бунтарей: Сергей Бугровский, Юрий Татьянин, Константин Малахов, Илона Фёдорова, Игорь Сулин, Ольга Буева — предпосление дети Советского Союза, вольных 1960-х, поэтому даже рамки либеральной постсоветской России для них были очень жёсткими, и они их постоянно ломали и сами ломались о них. Сергей Бугровский (1962–2017) родился в семье инженеров. Традиционно поступил в липецкий политех. Потом армия, занятия в художественных студиях и в Пензенское художественное училище, из которого, по статистике, вышло больше всего русских авангардистов. Но бунтарский нрав даже это очень либеральное учебное заведение не позволил окончить.
Юрий Татьянин (1963) хотел стать писателем, а поступил в машиностроительный техникум. Стал техником-технологом литейного производства, но работал машинистом сцены в театре. Потом на волне 1990-х открыл свою книжную точку: интеллектуальная литература и дорогие живописные альбомы. Высокоэстетический бизнес шёл плохо, зато Татьянин много общался с художниками и однажды взял в руки кисточку.
Сергея Бугровского с его изломанными цветами, оплывающими бутылками и танцующими рюмками в неизменно серых тонах, где оттенков больше, чем 40, можно было бы назвать и экспрессионистом, и отнести его живопись к брутальному искусству. Юрия Татьянина с его уродливо-привлекательными зайцами, толпой котов, лозунгами в стиле Маяковского и язвительным сарказмом позднего Салтыкова-Щедрина — очень условно к наивному искусству. Но, как и свойственно вольным людям, в рамки ни они, ни их живопись не зажимаются. В простую формулу-формулировку их не уложить. Сергея Бугровского московский искусствовед Тамара Зиновьева в одной из своих статей назвала современным реалистом, обозначая, что любая картина — это ответ, зеркало реальности, и даже не кривое.
По большому счёту и Юрия Татьянина, который то про Романа Абрамовича картину напишет, то про COVID-19 весело расскажет, а то и на веганов слегка наедет, тоже можно обозначить современным реалистом. Слишком уж сейчас разрозненная, распадающаяся реальность. Знакомый и понятный мир рушится, рвутся казавшиеся прочными связи, привычные слова затёрты и уже не несут исходных смыслов. Мир слишком сегментирован. Нет былой эстетической общности. Бугровский и Татьянин математически точно свидетельствуют это — каждый под своим углом зрения.
На выставке картины так и расположены — двумя параллелями. Но в какую бы точку зала вы ни встали, смотря на картины Бугровского, будете видеть и Татьянина. Желая приглядеться внимательнее к Татьянину, споткнётесь взглядом о Бугровского.
Журналист Юлия Кондратьева заметила: «Эта выставка помогает принять, что мы разные. Что каждый имеет право на свой взгляд на реальность». А потом сказала: «Хорошо бы на эту выставку дошкольников водить, чтобы они учились: рамок нет. В рамки мы их потом вгоним». Ответом на её замечание стал радостный детский крик: «Посмотрите, индейцы идут!» — «Это же кошечки. Посмотри внимательно», — внушали взрослые ребёнку, разглядывая стаю воинственно наступающих деревянных котов. «Вы, что, не видите? Это же индейцы», — настаивала пятилетняя девочка. И, насмешливо уступая ребёнку, мы ещё раз посмотрели на котов в боевой раскраске: «А ведь действительно коты-индейцы». Вот такая она, реальность, вот такая она, математика цвета.
Текст: Наталья Горяйнова
Фото: Сергей Паршин