Очерки геостратега Андрея Школьникова

Во второй половине ХХ века Китай сделал ставку на союз с США и «догоняющее» экономическое развитие. Аппетит, как известно, приходит во время еды, по мере роста экономической мощи пришло и желание перехватить лидерство в мире — естественным путём, как итог сбывшегося экономического превосходства. Решить данную задачу в лоб у Пекина не получилось, для выхода же на прямое противоборство не хватает воли и духа. В рамках чисто экономического противостояния с Западом у Поднебесной цугцванг — любое активное действие ведёт к ухудшению, не делать же никаких ходов тоже не выйдет. Сложилась дилемма — либо крах, либо переход на конфронтацию неэкономическую.

Несбалансированное развитие

Из-за сверхбыстрого и несбалансированного развития последних лет Китай столкнулся с серьёзными проблемами. Это:

•  невозможность естественного, плавного перехода к контролю над миром как результата экономического развития, на что был расчёт в предыдущие десятилетия;
•   накопленные и не решаемые в рамках существующей парадигмы проблемы «догоняющего» развития;
•  необходимость перехода к активным действиям и противостоянию с Западом, на которые не хватает воли.

И, да, если Китай хочет сохраниться, то в ближайшие 2–3 года ему в любом случае придётся прибегнуть к жёсткой и агрессивной внешней политике, поскольку лелеемые нынешним Пекином чисто экономические инструменты нужного результата не дадут.

Один пояс — один путь

Проект «Один пояс — один путь» очень часто называют «новым шёлковым путём» — и попадают тем самым в ловушку ложных исторических аналогий, формирующих в данном случае представление о некоем транспортном коридоре, который должен обеспечивать движение товаров и капиталов между Европой и Китаем. В геостратегическом ракурсе, однако, план Пекина был несколько иным — получение контроля над всем Восточным полушарием, формирование биполярного мира, который со временем, согласно естественному усилению Китая и ослаблению США, превратится в мир китайского глобализма.

После избрания Дональда Трампа в 2016 году на следующей же встрече G20 Си Цзиньпин напрямую озвучил готовность Китая перехватить флаг глобального лидерства у США, затем эта позиция повторялась многократно на разных уровнях. В результате чего на Западе, естественно, начал складываться консенсус о недопустимости подобного развития событий. Итогом противодействия и саботажа явилась деградация проекта «Один пояс — один путь»: он выродился и распался на большое количество экономических и политических, живущих по инерции, осколков. США/Запад не готовы к компромиссу с Китаем, образы биполярного мира у них кардинально различаются.

В ближайшие годы, в условиях социально-экономической катастрофы в Европе и мире, потребление товаров в ЕС сократится. Одновременная деградация структур производства и потребления в ЕС (более 50% относительно уровня 2019 года) вкупе с отсутствием возможности потреблять в долг очень быстро сделает европейский рынок не сильно привлекательным. Падение продаж и невозможность переориентации на внутренний спрос — слишком уж высок в Китае разрыв по номенклатуре между производством и потреблением — в свою очередь не позволят Пекину сохранить имеющийся производственный комплекс. Из-за этого неизбежен очень высокий риск банкротства, деиндустриализации и катастрофы самых развитых, приморских, провинций, то есть запуска сценария гражданской войны и распада.

Стратегическая задача для Пекина — сохранить как можно дольше поставки на сжимающиеся рынки США и ЕС — это даёт возможность в течение нескольких лет смягчать проблемы. Следующий шаг — на фоне общемировой катастрофы, в ближайшие 5–7 лет, провести внутреннюю перестройку путём мобилизации народа на борьбу с внешним врагом и на ограбление соседей. Данный вариант осложнён тем, что Китай не был и не является военной державой/цивилизацией, а находящиеся рядом страны имеют свои собственные амбиции и легко не отступятся: ведь это Япония, Корея, Вьетнам, Индия, Россия, добавим сюда ещё США и Британию. Китаю непременно нужна своя зона влияния и экспансии, получить которую будет очень-очень непросто, ясно, что одних торгово-экономических инструментов для удушения подобного рода противников Пекину не хватит.

ПЛАН ПЕКИНА — ПОЛУЧЕНИЕ КОНТРОЛЯ НАД ВСЕМ ВОСТОЧНЫМ ПОЛУШАРИЕМ, ФОРМИРОВАНИЕ БИПОЛЯРНОГО МИРА, КОТОРЫЙ СО ВРЕМЕНЕМ ПРЕВРАТИТСЯ В МИР КИТАЙСКОГО ГЛОБАЛИЗМА

По западной системе

В мире существует довольно большое число стран, чьё развитие после завершения Второй мировой войны происходило за счёт встраивания в западную мировую систему и открытия рынков сбыта продукции в США (далее — «догоняющие страны»). Кто раньше вступил на данный путь, тот имел возможность выше подняться, но дельта (неэквивалентный обмен) должна была сохраняться во что бы то ни стало. Для устойчивости мировой системы уровень жизни в Западной Европе и Японии должен был оставаться ниже, чем в США, а Корея, Гонконг, Тайвань и так далее должны были жить ещё на ступень беднее.

Всё изменилось в начале 1990-х, когда за счёт включения в зону влияния США Советского блока, а потом и всех стран третьего мира произошло увеличение фундамента мировой пирамиды. Ближайшие союзники/вассалы Штатов получили возможность подняться на вершину и сбалансировать собственную структуру производства и потребления, переключившись на одновременное производство номенклатуры продукции для внутреннего и внешнего потребления.

По уровню жизни и структуре производства Западная Европа и отдельные страны Восточной Азии стали частью метрополии, обирая остальной мир и создавая иллюзию успеха «догоняющего развития» за счёт внешних рынков. В силу ограниченности размеров мира ни Китай, ни Индия, ни Россия не имели шансов на повторение успеха.

Догоняющая экономика Китая

У «догоняющих стран» (Китай, Малайзия и другие) значительная часть производства ориентирована на экспорт, а большая часть импорта представлена сырьём и простыми переделами, используемыми в производстве и потреблении. При кризисе резко сужается не только экспорт готовой продукции, но и импорт — его не на что брать, да и не нужен он больше.

Финансовый баланс при этом положителен, но наиболее технологичные, ориентированные на экспорт производственные мощности закрываются, так как для их продукции нет спроса. Доходы и потребление населения страны сужаются пропорционально сокращению объёмов производства. Первыми страдают поставки сырья и материалов для последующей переработки и экспорта, далее — те, что используются для внутреннего потребления. После чего выясняется, что задействованные в производстве для экспорта люди были самыми платёжеспособными потребителями на внутреннем рынке, и это каскадом запускает следующий цикл сокращений.

Цугцванг в противостоянии с Западом

Если проблему с обрушением экспорта не удаётся предотвратить в разумное время с помощью поиска новых рынков сбыта, то наиболее технологичной продукции из всей выпускаемой останется лишь перехватывать лидерство и подниматься на вершину пирамиды. Последнее, в принципе, возможно, но потребует времени и окажется крайне сложным в исполнении, так как вызовет необходимость очень быстрой перестройки всей мировой системы. Надо будет:

•  сделать свою валюту единственной старшей/резервной, навязав её большому количеству стран;
•  уничтожить/изолировать от мира страны с более технологичным потреблением, заняв их место в мировом разделении труда;
•  резко повысить/довести уровень доходов рабочих до реальной производительности труда;
•  сохранить/увеличить поставки простой/менее технологичной продукции, сырья и материалов из менее развитых стран.

На первый взгляд, ничего нереального в данной программе нет, только вот минимальное условие её выполнения — наличие полного военного и политического доминирования над соседями. Если представить себе, что США просто исчезают, то даже тогда Китай не сможет сотворить подобное, про другие же страны и говорить не приходится. Излишне напоминать, что давать Китаю возможность сделать юань старшей валютой есть изощрённое геостратегическое самоубийство. То есть окно возможностей минимально, и добиться успеха Пекину будут очень сильно мешать США, Япония, Индия, Южная Корея и другие.

И, да, для России данный подход невозможен, у нас совсем другая структура экспорта, нет «догоняющего развития». Наш путь — распад единого рынка на панрегионы, а отнюдь не перехват глобальной власти. Таким образом, ясно, что, избрав путь «догоняющего развития», но не имея — в силу своего размера и амбиций — возможности войти на подчинённом положении в состав метрополии мировой системы, Китай оказался в ловушке. Наличие больших диспропорций делает его экономику и социальную структуру хрупкой и неустойчивой и оставляет в перспективе лишь два варианта: обвал до равновесных значений с потерей более половины экономики либо прорыв на уровень метрополии с изгнанием с вершины пирамиды более развитых конкурентов.

КИТАЙ ОКАЗАЛСЯ В ЛОВУШКЕ. НАЛИЧИЕ БОЛЬШИХ ДИСПРОПОРЦИЙ ДЕЛАЕТ ЕГО ЭКОНОМИКУ И СОЦИАЛЬНУЮ СТРУКТУРУ ХРУПКОЙ И НЕУСТОЙЧИВОЙ

Психологическое противостояние с США

В бизнес-среде есть типаж жёсткого, агрессивного переговорщика, который не сдвигается даже в мелочах и всегда разговаривает с позиции силы. США в своей внешней политике сейчас напоминают такого переговорщика, уже потерявшего значительную часть реальной власти, одуревшего от вседозволенности, привыкшего получать всё, что захочет, утратившего эмпатию и человечность, разучившегося использовать сложные комбинации и внешние компромиссы. Практически везде в течение последних десятилетий США продавливали свои решения, но ресурсов и сил для такого поведения у них с каждым годом становилось всё меньше. Другие страны, по старой памяти и инерции, продолжали находиться под влиянием властной харизмы надоевшего гегемона, соглашаясь на основные условия и торгуясь лишь в мелочах.

В начале 2022 года этот фокус, однако, не прошёл с Россией, когда нас хотели продавить в вопросах безопасности и по Украине. На совещании министров обороны стран Америки 25–29 июля 2022 года крупнейшие страны — Бразилия, Мексика и Аргентина — отказались осудить Россию, позицию США поддержали только 8 из 21 участника. Ранее также состоялись неудачные визиты Джо Байдена в страны Персидского залива и Афганистан.

Есть и обратный пример. Китай в начале августа 2022 года, на фоне визита Нэнси Пелоси на Тайвань, оказался не готов к жёсткому противостоянию в плане психологии. Пекин привык накапливать минимум двукратное преимущество, чтобы вынудить противника отказаться от прямой конфронтации, а в иных случаях просто уходил от противостояния. Данное событие стало индикатором неготовности Китая к прямому открытому противостоянию с США. При взаимном блефе Пекин сдался первым, после того как позволил Вашингтону втянуть себя в словесное перетягивание каната, да и вообще преувеличил значимость «визита старой дамы». Конечно, это головокружение от успехов и недопонимание/недооценка противника. На ментальном уровне Китай оказался не готов к противоборству, дал слабину.

Переход к агрессивной политике

Если Китай не перейдёт к более агрессивной, скоротечной и рискованной игре, то он рискует в период с 2026-го по 2028-й не выдержать последствий социально-экономической мировой катастрофы (не нужно недооценивать запас прочности и инерцию системы) и инициировать собственный распад. Вызов будет серьёзный — быстро и кардинально перестроиться под новые реалии распадающегося мира, сдержать социальные последствия, зачистить элиты и выгрызть себе нужный для самосохранения панрегион.

Если этого не сделать, то в последующие пару лет Китай накроют социально-экономическая и политическая катастрофы, которые подведут его к крушению и болезненному распаду. В феврале 2023 года начался новый занятный раунд психологического противостояния Китая и США, когда властитель мира не мог ничего сделать с собирающими информацию китайскими воздушными шарами, летящими на высоте 28–30 км. В последующие месяцы напряжение и обоюдные подколки будут нарастать, а для Китая уж точно пришла пора переходить к активным действиям. И, да, России не требуется прямая помощь Китая, намного больше нам нужно быстрое скатывание Запада во внутренние проблемы, к чему всё и идёт.

 

Текст: Андрей Школьников